Нет мысли, которую нельзя было бы высказать просто и ясно.

Со временем я перестал быть категоричен в оценках людей. Невозможно знать, кто и как может себя повести в критических ситуациях — как человек проявит себя в камере, за решёткой, в лагере. А если его будут пытать? Какой у него порог боли? Можно ли осуждать человека? Не знаю.

Скудость мысли порождает легионы единомышленников.

Правильно мыслить более ценно, чем многое знать…

Дурные примеры действуют сильнее хороших правил.

Если не могут атаковать мысль, атакуют мыслителя.

Не надо думать, что правила в творчестве — это плохо. Без правил любое искусство — просто размазывание краски по холсту.

Необходимость что-нибудь высказать является результатом не внутренней подстрекающей потребности духа, а известным образом сложившихся внешних обстоятельств.

«Прежде чем выразить человеку свое мнение, подумай о том, в состоянии ли он его принять.»

Эрудит — человек, который обо всём имеет несобственное мнение.

Если в голову часто приходят глупые мысли, значит, хозяин слишком гостеприимный.

Мысль вызывает страдания.

Яркость слепит, темень колет глаза, серость воспринимается безболезненно.

Склоняются к чьему-то мнению часто для того, чтобы поклониться.

Ничто так не способствует душевному спокойствию, как полное отсутствие собственного мнения.

Если у человека нет ни одной искренней мысли, он подобен нищему, который отовсюду уходит с пустыми руками.

Существует два хороших правила, которым меня научили с детства: первое — не ешь в одно горло, и второе — деньги должны приносить радость окружающим.

Есть кочка зрения и точка зрения. Это надобно различать. Известно, что кочки — особенность болота и что они остаются на месте осушаемых болот. С высоты кочки не много увидишь.

Из жизни людей мы видим только то, что они дают нам увидеть.
А мы нагромоздим гору оценочных суждений. И умничаем, как будто знаем о человеке абсолютно всё.

Но о чём бы я ни думал — я думал о ней! Я начинал дремать и вдруг с такой нежностью вспоминал её, что даже дух захватывало и сердце начинало стучать медленно и громко. Я видел её отчётливее, чем если бы она была рядом со мною. Я чувствовал на глазах её руку.
«Ну ладно — влюбился так влюбился. Давай-ка, брат, спать», — сказал я себе.