Инквизиторы тоже рядились в рясу.

Динозавры вымерли потому, что не прошли кастинг на спасение в Ноевом ковчеге. Более достойными оказались тараканы, клопы, комары и мухи це-це.

Бог даёт нам орехи, но он не лущит их за нас.

Бог ждёт, когда нам всем осточертеет дьявол.

Пыталась жить с ним в ладу, но оказалось, что живёт в аду.

Смотрите в глаза чёрту прямо, и если он — чёрт, то и говорите, что это — чёрт, а не лезьте к Канту или к Гегелю за объяснениями.

Мы с детства верим, что раскаиваемся только в плохих поступках, хотя на самом деле мы без конца и трудолюбиво раскаиваемся в совершённых нами хороших поступках… Раскаиваясь в грехе, мы проделываем это поверхностно, по обязанности, равнодушно, чисто умозрительно; но когда мы раскаиваемся в хорошем поступке, раскаяние это бывает мучительным, жгучим и изливается прямо из сердца… Раскаявшись в грехе, мы прощаем себя и забываем о случившемся. Но, раскаиваясь в хорошем поступке, мы редко обретаем мир душевный и обычно продолжаем терзаться до конца своих дней. И это раскаяние остаётся вечно юным, сильным, глубоким и деятельным! От всего сердца облагодетельствовав неблагодарного человека, с каким упорством, с какой неизменной энергией раскаиваетесь вы в этом! По сравнению с этим раскаянием раскаяние во грехе — нечто пресное, жалкое и минутное.

У Григория Иваныча ангельской дури слишком много.

Грехи отпускает не священник, а исповедь.

— Вы меня поняли?
— Нет.
— Ну, и слава богу.

Бог не принадлежит ни к одной конфессии.

Если в истине нет ереси — это не истина.

Вы никогда не замечали, что «к чертям собачьим» — это всегда правильное направление движения?

Он живёт ниже черта бедности.

Трудно быть богом, когда тебе никто не поклоняется.

Кто-то кается, а кому-то — икается.

Любит — не любит,
К сердцу пошлёт,
К черту прижмёт.

Мужчина должен быть чуть-чуть красивей чёрта.

У католиков чистилище — своего рода сортировочная станция.