Ожидание любви возвышает, ожидание успеха в деле учит мужеству, ожидание смерти-противоестественно.

В памяти навсегда остались лица Жени Примакова, Витьки Борисенко, Лени Харюкова, тех, кто был другом;лица недоброжелателей стерлись;как же это славно, право;маяки дружества, словно огоньки на взлётно-посадочной полосе туманной ночью при возвращении домой из долгой командировки.

До сих пор трудно понять, что случилось с народом: люди видели, что перед ними сидит кошка, но достаточно было Геббельсу прокричать, что это не кошка, а собака, как все начинали громко убеждать друг друга в этом же, и только ночью, чаще всего во время бомбежек, да и то немногие, находили в себе мужество признаться, что кошка есть кошка…

Степанов вспомнил, как они познакомились с Андреевым четверть века назад… Андреев был тогда душою компании;никто так не умел вести застолье, танцевать, шутить, как он;никто не умел так поджарить бараньи ребрышки, взятые за бесценок в «кулинарии», или сварить пельмени;никто не был так щедр в советах и помощи…
Потом он надолго уехал за границу;вернулся;встретились в Доме журналистов, Андреев достал какую-то мудреную книжечка (Степанов раньше таких и не видел), перебросил пару страниц, пояснив, что это «денник"-расписание встреч, звонков, памятных дат (не забыть, кого и когда поздравить), сказал задумчиво, что послезавтра в семнадцать тридцать у него есть «окно"и он был бы рад выпить со Степановым чашечку кофе…

Самые праздничные дни, пожалуй, были на Николиной горе, в сентябре того далекого года, когда Степанов впервые увидел Надю, но они ещё не принадлежали друг другу по жестоким людским законам, следовательно, не имели прав друг на друга и не смели задавать вопросы, похожие на те, что задают следователи, призванные поймать и изобличить, а могли только беседовать о прошлом или мечтать о будущем.

-Что будем есть?-спросил Степанов, когда они устроились на втором этаже «Националя»;вид на Манеж сказочен, день весенний, капель, красотища, в такие дни постоянно слышится музыка, и не страшно ощущать возраст, хотя и нет радостного предчувствия того, что все ещё впереди.

— Ни в одной столице мира нет такого уютного и красивого Лобного места, как в Москве. Знаете, что такое Лобное место? Здесь рубили головы. Заметьте: о жестокостях в истории Российского государства написаны тома, но за все время Иоанна Грозного и Петра Великого народу было казнено меньше, чем вы у себя в Париже перекокошили гугенотов в одну лишь ночь, — продолжал Никандров. — Мы жестокостями пугаем, а на самом деле добры. Вы, просвещенные европейцы, — о жестокостях помалкиваете, но ведь жестоки б…
… показать весь текст …

«Хаусхофер вошёл в астральную связь с герцогом Хамильтоном,-донесли Борману его довернные люди.-Тот ждёт прилета Гесса, они подпишут мир для рейха. Последние дни Хаусхофера посещают осязаемые видения нашего триумфа. Он не ошибается».
(Хаусхофер ошибался. Он дорого заплатил за свои ошибки. В августе 1944 года после неудачного покушения на Гитлера был казнен самый его любимый человек на земле-сын, Альбрехт. В его окровавленном пиджаке, после того как офицеры СС выстрелили ему в затылок, а затем-контрольно-в сердце, были найдены стихи-проклятие:
Отец, верь, с тобою говорила судьба!
Все зависело от того, чтобы вовремя
Упрятать демонов в темницу…

Но ты сломал печать, отец,
Ты не побоялся дыхания дьявола,
Ты, отец, выпустил демона в наш мир.

Кому я нужен на этом свете? И чего я на этом свете искал? Нежность мне надо было беречь — и свою и тех, кто мне её отдавал, а я всё борьбы хотел, истины, правды…

Я нашел три гостиницы: одна была на самом берегу, номер стоил 60тысяс лир;вторая-в ста метрах от моря: стоимость номера-35 тысяч;в придорожной, правда, без кондиционера,"койку"можно было получить за 20тысяч…
Если бы это была моя первая загранпоездка или даже пятая, я бы наверняка остановился во второй гостинице и вынужден был лишить себя ужина и завтрашнего обеда для «выравнивания бюджета», но опыт-великая штука: я знал теперь, что цены здесь «прыгающие», что здесь надо быть жёстким в своих усло…
… показать весь текст …

— Знаете, ребята, о чем я мечтаю? Я мечтаю заболеть раком. Анализы должны показать, что у меня рак. Но болей еще не должно быть. Это очень важно, чтобы не было болей. Тогда бы я начал гулять. Я бы гулял, пока не свалился, гулял так, как никогда не мог позволить себе из-за проклятой работы, я бы гулял так, как об этом мечтает каждый: без страха за завтрашнее похмелье. Это был бы настоящий праздник, полное высвобождение…

Русские критикуют себя сами, но терпеть не могут, когда это делают иностранцы.

Нельзя убить одним патроном двух вальдшнепов.

Виноват всегда тот, кого облили дерьмом — в конце концов, ему отмываться.

Не хочешь с ним быть — ну, и плевать восемь раз.

Жить и умирать надо в чистом.

Лавочник, спящий с женой под пуховым одеялом, считает безумцем и чудаком полководца, спящего под серой суконной шинелью. Лавочник не в состоянии понять, что ДОСТИГНУТОЕ — скучно, как скучна стрижка купонов. Понятие достигнутого широко : — это понятие распространяется от зеленной лавки, до обладания миром!
Полководцу будет скучнее, чем лавочнику, если он станет делать всё то. что ему хочется. Высшая форма наслаждения — знать, что МОЖЕШЬ!!! Высшая форма самоуважения — знать. что можешь заставить мир положить к твоим ногам яства, богатства, женщин… и не заставлять мир делать это.
Лавочник заставил бы…

— Как ты думаешь рожать, малыш?
— Кажется, нового способа ещё не изобрели.

Не входить в число великих — это чаще всего доказательство исключительного величия

Как правило, люди не очень умные обладают изумительным чувством интуиции. Это труднообъяснимо, но это так.