По отношению каждого человека к своему языку можно совершенно точно судить не только о его культурном уровне, но и его гражданской ценности.

«…Мы предпочитали работать на „серебряной“ линии „А“ — на Бульварном кольце. Эту линию москвичи называли тоже ласково — „Аннушкой“. … Линия же „А“ была нарядная, театральная и магазинная. По ней ходили только моторные вагоны, и пассажир был иной, чем на линии „Б“, — интеллигентный и чиновный. Расплачивался такой пассажир обыкновенно серебром и бумажками», — писал Паустовский в «Повести о жизни».

Писатель так описывал исторический маршрут:
«За открытыми окнами вагона линии „А“ шумели листвой бульвары. Вагон медленно кружился по Москве — мимо усталого Гоголя, спокойного Пушкина, мимо Трубного рынка, где никогда не умолкал птичий свист, мимо кремлевских башен, златоглавой громады храма Христа Спасителя и горбатых мостов через обмелевшую Москву-реку».

«Когда он начинал говорить, жизнь сразу становилась интересной и как бы сияющей.»

«Его зоркие глаза видели вокруг много великолепных и утешительных вещей. Он писал о них коротко, точно, хорошо зная закон, что два слова могут быть неслыханно сильными, а четыре слова — уже вчетверо слабее.»

«Вот, — сказал Олеша и кивнул на палку и котомку, — когда придёт последний час, последняя минута, я уйду пешком на Николаев, а потом на Херсон. Чтобы дойти, нужно ни о чем не думать, а только идти, идти, идти, пока держат ноги…»

Нам дан во владение самый богатый, меткий, могучий и поистине волшебный русский язык.

Осень пришла внезапно. Так приходит ощущение счастья от самых незаметных вещей — от далекого пароходного гудка на Оке или от случайной улыбки".

Свет ламп и свечей заливает страницы книг наших писателей и поэтов. Мопассан писал при свете красного абажура, густом, как кровь и страсть, писал в те часы, когда его уже подстерегало безумие.

Верлен писал в кафе при жалком свете газовых рожков, на обороте залитых кофе счетов, и из его как будто бы наивных стихов сочится ядовитый светильный газ.

Бодлер знал только черный колпак над лампой. Колпак просвечивал коричневым светом, как желчь. Опухшее лицо луны вызывало брезгливость. Париж дышал сто…
… показать весь текст …

Как мало нужно человеку для счастья, когда счастья нет, и как много нужно, как только оно появляется…