Тому, кто зряч, но светом дня ослеп,
Тому, кто жив, но брошен в темный склеп,
Кому земля — священный край изгнанья,
Кто видит сны и помнит имена,
Тому в любви не радость встреч дана,
А темные восторги расставанья!

..
Как ночь лучезарна!
Танцуют слова, чтобы вспыхнуть попарно
В влюблённом созвучьи.
Из недра сознанья, со дна лабиринта
Теснятся виденья толпой оробелой…
И стих расцветает цветком гиацинта,
Холодный, душистый и белый.

И будут огоньками роз
Цвести шиповники, алея,
И под ногами млеть откос
Лиловым запахом шалфея,
А в глубине мерцать залив
Чешуйным блеском хлябей сонных,
В седой оправе пенных грив
И в рыжей раме гор сожженных.
И ты с приподнятой рукой,
Не отрывая взгляд от взморья,
Пойдешь вечернею тропой
С молитвенного плоскогорья…
Минуешь овчий кошт, овраг…
Тебя проводят до ограды
… показать весь текст …

Мы, возводя соборы космогонии,
Не внешний в них отображаем мир,
А только грани нашего незнанья.
Системы мира — слепки древних душ,
Зеркальный бред взаимоотражений
Двух противопоставленных глубин.
Нет выхода из лабиринта знанья,
И человек не станет никогда
Иным, чем-то, во что он страстно верит.
Так будь же сам вселенной и творцом,
Сознай себя божественным и вечным
И плавь миры по льялам душ и вер.
Будь дерзким зодчим вавилонских башен
Ты, заклинатель сфинксов и химер.

Я глазами в глаза вникал,
Но встречал не иные взгляды,
А двоящиеся анфилады
Повторяющихся зеркал.

Я стремился чертой и словом
Закрепить преходящий миг.
Но мгновенно плененный лик
Угасает, чтоб вспыхнуть новым.

Я боялся, узнав — забыть…
Но в стремлении нет забвенья.
Чтобы вечно сгорать и быть —
Надо рвать без печали звенья.
… показать весь текст …

Дано и отдано?

Революция губит лучших,
Самых чистых и самых святых,
Чтоб, зажав в тенетах паучьих,
Надругаться, высосать их.

С Руси тянуло выстуженным ветром.

Мне не дано понять, измерить
Твоей тоски, но не предам-
И буду ждать, и буду верить
Тобой не сказанным словам.

Феодосия весной 1918 года при большевиках.

Феодосия при большевиках не напоминала ни один русский город.
Она была единственным беззащитным и открытым портом на Чёрном море. Туда спасались со всех его побережий. Каждый день в её порт врывались транспорты: заржавленные, помятые, заплатанные. Однажды их пришло 34. Это было в день взятия Одессы.
Каждый из них требовал места, грозил расстрелять остальных, расталкивал их, швартовался у мола, спускал сходни, и по сходням, со знамёнами, с пулемётами, с…
… показать весь текст …

Как Млечный Путь, любовь твоя
во мне мерцает влагой звездной,
в зеркальных снах над водной бездной
алмазность пытки затая.

Ты — слезный свет во тьме железной,
ты — горький звездный сок. А я —
я — помутневшие края
зари слепой и бесполезной.

И жаль мне ночи… Оттого ль,
что вечных звезд родная боль
нам новой смертью сердце скрепит?

Свобода и любовь в душе неразделимы,
Но нет любви, не налагавшей уз.

С каждым днём всё диче и всё глуше
Мертвенная цепенеет ночь.
Смрадный ветр, как свечи, жизни тушит:
Ни позвать, ни крикнуть, ни помочь.

Тёмен жребий русского поэта:
Неисповедимый рок ведёт
Пушкина под дуло пистолета,
Достоевского на эшафот.

Может быть, такой же жребий выну,
Горькая детоубийца — Русь!
И на дне твоих подвалов сгину,
Иль в кровавой луже поскользнусь,
… показать весь текст …