«…В сумасшедшем доме каждый мог
говорить все, что взбредет ему в голову, словно в парламенте.
Как-то принялись там рассказывать сказки, да подрались, когда с какой-то принцессой дело кончилось скверно. Самым буйным был
господин, выдававший себя за шестнадцатый том Научного
энциклопедического словаря Отто и просивший каждого, чтобы его
раскрыли и нашли слово „переплетное шило“,-- иначе он погиб.
Успокоился он только после того, как на него надели
смирительную рубашку…»

Я.Гашек. «похождения бравого солдата Швейка»

-- А что, сорвали банк у вас или же вы на понте продули?
-- спокойно спросил Швейк.-- Плохо дело, когда карта не идет,
но еще хуже, когда везет чересчур… Жил в Здеразе жестяник, по фамилии Вейвода, частенько игрывал в «марьяж» в трактире позади
«Столетнего кафе». Однажды черт его дернул предложить: «Не перекинуться ли нам в „двадцать одно“ по пяти крейцеров?» Ну,
сели играть. Метал банк он. Все проиграли, банк вырос до десятки. Старик Вейвода хотел и другим дать разок выиграть и все время пригов…
… показать весь текст …

Полевую обедню служили дважды: когда часть отправлялась на фронт и потом на передовой, накануне кровавой бойни, перед тем как вели на смерть.

Помню, однажды во время полевой обедни на позициях неприятельский аэроплан сбросил бомбу. Бомба угодила прямехонько в походный алтарь, и от нашего фельдкурата остались окровавленные клочья. Газеты писали о нём, как о мученике, а тем временем наши аэропланы старались таким же способом прославить неприятельских священников.

Мы зло над этим шутили. На кресте, под которым было погребено то, что осталось от фельдкурата, на следующее утро появилась такая эпитафия:

Что нас постичь могло, с тобой, увы, случилось:
Сулил ты небо нам, но было суждено,
Чтоб благодать небес тебе на плешь свалилась,
Оставив от тебя лишь мокрое пятно.

«Государь-император от всего этого должно уже совсем свихнулся, — заявил Швейк. — Умным-то он вообще никогда не был, а тут ещё эта война. Она его как пить дать доконает!»

В сумасшедшем доме каждый мог говорить всё, что взбредёт ему в голову, словно в парламенте

Это произошло в день великого поста, когда воспитанники исправительного дома должны были в арестантской одежде стоять в зале на коленях и молиться богу. Неожиданно надзиратель Отченашек ворвался в столовую, где вместе с директором и тремя учителями находился еще капеллан Кавка, который набивал себе желудок разными сортами жареной и вареной рыбы, запивая все это вином.
— Пан директор, — выпалил Отченашек, — прошу прощения, этот мерзавец Колета съел таракана!
Обеду пришел конец. Капеллан бросил об…
… показать весь текст …

Беда, когда человек вдруг примется философствовать, — это всегда пахнет белой горячкой