Воплоти свои мечты. Это мгновение пришло.

Вещи, они тоже живые … надо только уметь разбудить их душу.
«100 лет одиночества»

Мысли не имеют родителя, они летают над нами, как ангелы.

Он говорил, что собаки вовсе не верны, а угодливы, что кошки — предательское племя, что павлины — вестники смерти, попугаи ара — всего-навсего обременительное украшение, кролики разжигают вожделение, обезьяны заражают
бешеным сластолюбием, а петухи — вообще прокляты, ибо по петушиному крику от Христа отреклись трижды.

Стань лучше и сам пойми, кто ты, прежде чем встретишь человека и будешь надеяться, что он тебя поймет

Не обманывайтесь, не думайте, что-то, чего ждете и надеетесь, будет длиться дольше, чем это видят ваши глаза.

Прислушаемся к ребёнку внутри нас-и глаза наши вновь обретут блеск.

Ампутированные части тела могут болеть, можно ощущать щекотку или судорогу в ноге, которой уже нет. Точно так и она почувствовала себя без него — ощущала его там, где его уже не было.
«Любовь во время чумы»

Я не верю в Бога, но я его боюсь.

— Может, выпьем вместе? Мужчина смешался: — Почту за честь. — А за удовольствие?
«Мы увидимся в августе»

Целый год был заполнен одной любовью. И у того и у другого
жизнь состояла только из одного: думать друг о друге, мечтать
друг о друге и ждать ответа на письмо с той же лихорадочной
страстью, с какой писался ответ. В ту пьяную любовным бредом
весну и в следующем году им ни разу не выдалось случая
поговорить. Более того: с момента, как они увиделись в первый
раз, и до той минуты, когда полвека спустя он повторил ей свое
решительное признание, им ни разу не случилось увидеться
наедине, и ни разу говорить о своей любви. Но в первые три
месяца они писали письма друг другу каждый день, а бывало, что и по два раза в день…
«Любовь во время чумы»

— Что мы станем делать, если не сможем продать ничего? — не унималась женщина.
— Тогда уже будет двадцатое января, — сказал полковник, окончательно проснувшись. — Двадцать процентов выплачивают в тот же день.
— Если петух победит, — сказала женщина. — А если нет? Тебе не приходило в голову, что
его могут побить?
— Нашего петуха не могут побить.
— А вдруг побьют?
— Остается еще сорок пять дней, — сказал полковник. — Зачем думать об этом сейчас?
Женщина пришла в отчаяние.
— А что мы будем есть все это время? — Она схватила его за ворот рубашки и с силой тряхнула.
— Скажи, что мы будем есть?
Полковнику понадобилось прожить семьдесят пять лет — ровно семьдесят пять лет, минута в минуту, — чтобы дожить до этого мгновения. И он почувствовал себя непобедимым, когда четко и ясно ответил:
— Дерьмо.

Полковнику никто не пишет.

Ревность знает больше, чем правда.

Существуют приказы, которые можно отдавать, но выполнять их преступно.

У каждого человека есть свой язык любви!!!

Горько умереть, если смерть эта будет не от любви.

Безлюбый секс — утешение для тех, кого не настигла любовь.

Человек не рождается раз и навсегда в тот день, когда мать производит его на свет, но жизнь заставляет его снова и снова — много раз — родиться заново самому.

— Ответь ему «да», — сказала она. — Даже если умираешь от страха, даже если потом раскаешься, потому что будешь каяться всю жизнь, если сейчас ответишь ему «нет».
«Любовь во время чумы»