Каждый человек — повторяющийся музыкальный мотив. Один: трам-парам! Другая: ти-ти-ти! Третий: кудах-тах-тах!

И еще всякий человек напряженно думает и додумывает одну и ту же протяженную по жизни и времени мысль. У одного это: «Я все выдержу! Всем помогу!» У другой: «Все равно все пропало. Я всегда буду несчастна». У третьего: «Меня не обманешь! Я сам всех надую!»

Человека ни в чем убедить нельзя. Любой ответ, который я ему дам, должен прозвучать в нем ДО моих слов.

Критик — это писатель, у которого не хватило фломастеров написать книгу

Нельзя сомневаться в том, кого ты любишь и с кем уже связала свою судьбу. Сомнения возможны лишь на стадии выбора, но не тогда, когда выбор сделан. Причём унизительно это не столько для него, сколько для тебя. Если ты перешёл Рубикон и сжёг мосты, переходи в наступление, а не пытайся получить в магазине назад деньги за два коробка отсыревших спичек.

Люби несмотря ни на что, не ставя условий для любви. Тот, кто соглашается любить только совершенное, на самом деле не любит никого и ничего.

Существует такая психологически интересная и одновременно грустная вещь, как привыкание. Привыкнуть можно к чему угодно. Привыкнуть — хуже, чем получить в нос. Удовольствие возможно лишь тогда, когда предмет мечтаний выдается редко и постепенно, маленькими ложечками.

Женщина плачет в двух случаях: когда ей грустно и когда ей выгодно! Со временем же она приходит к неминуемому выводу, что быть грустной выгодно, и тогда фонтан начинает работать без выходных.

Во всяком добре ключевое слово «регулярность». Нерегулярное добро — это зло, которое решило поразвлечься.

Пофигистов начальство терпит гораздо дольше, чем трудяг, которые поначалу вкалывают, как гномики в алмазной шахте, а затем, загруженные по уши, выбиваются из сил и начинают грубить

…Любовь — это волны: отхлынула-нахлынула. Но даже когда и море спокойное, близкое присутствие океана ощущается…

— Тебе известно, что такое валентность?
— Нет. Неизвестно.
— Валентность — это когда химическое соединение нуждается в каком-то атоме, например, в атоме кислорода. Оно, как магнит притягивает его. К себе, оно в поиске, оно жить не может без кислорода и готово зацапать первый же атом кислорода, который попадётся на пути. Но когда элемент найден, валентность закрывается, и другой атом кислорода — даже будь он в пять раз лучше — может сто раз стучаться в запертую дверь. Он не нужен, потому-что пришёл слишком поздно. Валентность уже закрыта.

Женские сумочки устроены таким образом, что найти в них что-либо способен только мужчина — карманник.

Пока человек не научится видеть проблему в себе-его проблемой будет весь мир.

Всё, что я хочу сказать, я говорю сразу и без ломаний… Или даже вначале скажу, а потом думаю: хотела ли я это сказать или не хотела))))

Воображая добро всепрощающим и для себя неопасным, мы быстро приходим к выводу, что с добром можно не считаться, что оно мягкотелое и все всегда простит. Что добро — это нечто вроде родной бабушки, которой можно безопасно хамить и захлопывать дверь перед ее носом — все равно не разлюбит. Но вывод этот глупый и гибельный. Добро гораздо требовательнее зла и кулак у него значительно тяжелее. Просто оно порой выдерживает паузу, чтобы определить меру нашей внутренней дурости.

…Разумеется, это был Зигя — радостный, смешливый, восторженный Зигя, жизнь для которого состояла из праздников, переживаний и открытий. Бабочка пролетела или бутылка с газировкой пшикнула — праздник. Коты подрались — переживание. Зубной пастой можно рисовать на обоях — открытие.

Да и вообще, если разобраться, что такое чудо? Нарушение привычного хода вещей. Когда взрослый видит, что летит бегемот, — он вызывает врача. Когда это видит ребенок — он радуется. Поэтому при детях бегемоты летают чаще. Им нет смысла притворяться…

— Не все покупается, — произнесла Таня с раздражением.
— Ты хотела сказать: не все покупается за деньги. Что ж, готов признать, это так. Но то, что не покупается за деньги, покупается за красоту, ум, благородство, за хороший характер или просто за случайную улыбку. Даже сосулька, срывающаяся с крыши, покупает мгновение счастливого падения, разбиваясь потом вдребезги. Чем не сделка? Все в этом мире — торговля, хотим мы того или нет. Нет вещей, которые не стоят ничего. Как бы жалок ни был предмет, всегда найдется другой предмет, который можно за него получить.

Ничто не размывает волю и не лишает внутреннего покоя так быстро, как пустая болтовня. Пускай даже самая дружеская. Поэт, разгрузивший вагон телевизоров, может еще в теории часа за три восстановиться и написать эссе. Но поэт, проболтавший минут сорок по телефону не способен уже даже разгружать вагоны.

За девушку не надо ничего объяснять — она сама себе все объяснит и сама себя обманет. Ты, главное, ей не мешай!

Не надо считать, что всё однозначно плохо. Всякая загадка, которую задаёт нам жизнь, обязательно имеет решение, причём такое, какое нам по силам. Будь это иначе, нам бы её не задали.

Скидки — это когда ты покупаешь вагон ерунды, о существовании которой в другой ситуации вообще никогда бы не вспомнил.

Счастье должно ускользать, но в то же время быть дразнящим и близким, чтобы руки не опускались и не появлялось желания отказаться от него. Во всех случаях передоза удовольствия становится привычной, а то и переходит в свою противоположность. Правило, что лучше недоесть, чем переесть, действует и тут.