Переступившего черту, мораль не сдерживает и теряет для него смысл.

Бороться с последствиями можно бесконечно. Проблема решается устранением причины.

Она была серой мышкой.
Ни на что не претендуя, тихонько любила, незаметно окружала заботой своих близких, брала на себя и делала всю неблагодарную, рутинную работу. Она оправдывала себя тем, что дорогие её сердцу люди, уважаемы в обществе, занимаются поистине важными делами и отвлекаться на всякие мелочи им совсем не нужно. Поэтому никому и в голову не приходило задуматься, почему им так комфортно живётся в быту? Когда всё самое необходимое было всегда на месте, везде чисто и опрятно, а еде мог позавидовать истинный гурман. Но задуматься всё-таки пришлось. Когда её не стало…
Она была серой мышкой, на которой держалось всё их благополучие, успех и уверенность в завтрашнем дне…

Ты моё чудо, ты моя радость,
Ты вдохновенье моё, ты и боль…
Нам расставанье в наследство досталось.
Сердце послушать разлука позволь.

Глупо молчал, говорить надо было.
Думал, что вечен, и вечны вокруг.
Час откровенья, но время уплыло
Ты не услышишь меня милый друг.

Не оставляйте на «после» вопросы
Есть, что сказать, говорите сейчас.
Жизни качели — судьбы перекосы,
Мы упускаем возможность подчас.

С течением жизни ваши взгляды могут меняться, трансформируясь в стойкие убеждения или напротив, это будет кардинально противоположная точка зрения. Но неизменно будет только одно — ваш личный субъективный интерес. Человек не может быть объективным из-за своей индивидуальности.

Благое слово нам, во благо будет,
Коль истина в жемчужинах созреет
И вдохновение сердца согреет…
За это нас потомки не осудят.

Она его любила.
За то, что он был в её жизни. Даже когда его не было рядом, она знала, он здесь, в её сердце.
Она любила все его слабости, шероховатость характера, грубость мужской натуры, неуклюжие признания в любви, свойственную невнимательность, которую он оправдывал вечной загруженностью работой.
Он был её мужчиной, опорой их маленькой вселенной, которую они создали словно боги, вдохновлённые собственным примером всепоглощающей любви.
Она его любила.
Готова была приревновать даже к самой смерти, понимая, что когда та придёт, она будет бессильна что-либо сделать. И ненавидела костлявую так же сильно, как любила, беспредельно, безоглядно, до конца…

Услышал о себе чужое мнение — не страшно. Ты уже знаешь, а им ещё только предстоит узнать о себе много интересного.

Не зря ребёнка называют «плодом», переусердствуешь с подкормкой и удобрениями — пустоцвет вырастет.

Это была парочка амадинов, две милых пташки, из семейства вьюрковых ткачиков, снующих целыми днями в пространстве довольно просторной, для их размера, клетки… Хотя, клетка — всегда останется клеткой, не в размере дело. Но их это устраивало, потому что они были рождены в неволе, а обилие дневного света, разнообразный корм и любимое ими купание в ванночке с тёплой водой, делало жизнь маленьких созданий полноценной.
Каждое утро, с первыми лучами солнца, квартира, в которой находилась клетка, наполн…
… показать весь текст …

Знанья получаем,
Опыт наживаем.
Как те знанья применить
Сразу и не знаем.

Почему, с годами многие вещи мы делаем лучше и с первого раза? Опыт? Отнюдь.
Просто у нас остаётся меньше времени, чтобы повторить попытку.

Я не знаю, что скажу утром, пока не увижу вечер. Мудрость моего утра зависит от ошибок вечера.

Нам с тобою немного за тридцать
Мы уже в облаках не витаем.
Возрастные стирая границы,
Приходи, обо всём поболтаем.

Стали дни откровенно короче
И не ждём от грядущего чуда,
И столы накрываем попроще,
И неважно, какая посуда.

На детей, мы не давим, а «в теме»…
С ними хочется дольше остаться.
То, что годы ведут к перемене?
Нет, не хочется в этом, признаться.
… показать весь текст …

Рутину чередующихся дней
Несёт и вкуса к жизни не утратит.
Он мир, до мозга собственных костей
Воспринимает, словно это праздник.

Что останется после меня?
То, что было до меня — ЖИЗНЬ.

Я напоил зарёю утра
Глаза, иссохшие от ночи.
Уж звёзды в небе светят мутно
И тень становится короче…

А я, не замечая тени,
Ростком стремясь наверх к светилу,
Росою смыл остатки лени,
Свой недуг проводил в могилу.

Почувствовав тепло лучистой,
Неведомой доселе дали,
Вдыхая листьев запах чистый
Рукой, тумана снял вуали.
… показать весь текст …

Как же мы все единогласны в своем справедливом негодовании к произведённой несправедливости к кому либо.
Так же ли мы будем единогласны, когда справедливое возмездие вместе с карой, за одно, несправедливо отнесётся к кому-то ещё?

Когда чего-то хотим, вежливо спрашиваем: Можно?
Получая, спрашиваем: Можно ещё?
Получив ещё, больше не спрашиваем, берём, как своё.

Мы бесконечно одиноки в этом мире, мечемся, словно атомы в молекуле, постоянно сталкиваясь друг с другом, пытаемся согреть свои одинокие души и найти формулу любви, которая даст продолжение новой душе, одиноко скитающейся в поисках своего счастья.