А, что, если наша Земля, Ад акой-то другой планеты…

Целомудрие — самое неестественное из всех сексуальных извращений.

Природа чудовищно несправедлива. Талант — тому свидетельство.

Факты не перестают существовать от того, что ими пренебрегают.

Я хотел изменить мир, однако пришёл к выводу, что могу единственно изменить самого себя.

Мы и легли сразу в постель, как младенцы, а не повременили с этим, как взрослые.

Для своей собаки каждый человек — Наполеон. Отсюда постоянная популярность собак.

Кровать, как говорят итальянцы, это опера бедняка.

Не откладывай на завтра то, чем можешь насладиться сегодня.

Можно ли сказать нечто, когда перед тобой ничто?

Мы — жертвы чумы двадцатого века, но это не Черная Смерть, а Серая Жизнь.

В натуральном виде счастье всегда выглядит убого рядом с цветистыми прикрасами несчастья. И, разумеется, стабильность куда менее колоритна, чем нестабильность. А удовлетворенность совершенно лишена романтики сражений со злым роком, нет здесь красочной борьбы с соблазном, нет ореола гибельных сомнений и страстей. Счастье лишено грандиозных эффектов.

Будучи женщиной, ей приходилось гораздо больше в себе преодолевать, справляться со свойственным женщинам инстинктивным стремлением к здравому смыслу. Но она с ним справлялась — героически справлялась.

Чтобы писать легко продающиеся книги, нужно иметь легко продающиеся мозги.

Очарование истории и ее загадочный урок состоят в том, что от века к веку ничего не меняется и в то же время все становится совсем другим.

Как будто можно верить инстинктивно! Веришь потому, что тебя так сформировали, воспитали. Обоснование сомнительными причинами того, во что веришь по другим сомнительным причинам, — вот как надо определить философию. Люди верят в Бога потому, что их так воспитали.

— Жизнь даётся тебе слишком легко, — объяснял он, — ты живёшь инстинктом. Ты от природы знаешь, как тебе поступать, — вроде насекомого, когда оно выходит из куколки. Это слишком просто, слишком легко. — Он покачал головой. — Ты не заработала своей мудрости; ты даже не понимаешь, что можно жить иначе.
— Иными словами, — я дура.
— Нет, ты — женщина.

Ночи — как люди: интересными они становятся далеко не сразу. Около полуночи они достигают зрелости, в два — совершеннолетия; с двух до половины третьего — их звездный час, но уже в половине четвертого они начинают сникать, а к четырем часам утра от них остается лишь бледная тень. Смерть их ужасна… В самом деле, что может быть страшнее рассвета, когда бутылки пусты, а гости похожи на утопленников…

Индустриальная цивилизация возможна лишь тогда, когда люди не отрекаются от своих желаний, а, напротив, потворствуют им в самой высшей степени, какую только допускают гигиена. мораль и экономика. В самой высшей, иначе остановится производство.