* * *

Мельтешение мыслей
И смятение чувств
На своём коромысле
Я носить не хочу.

Хватит деланно-бодро,
Словно прок в этом есть,
Наливать в те же вёдра
Ту же мутную смесь.

Прекращу заниматься
Эдакой ерундой
… показать весь текст …

Мысли — наиболее трудно выпроваживаемые гости.

То ли осень виной, то ли новости,
только чуйка доносит, что вскорости —
в пору самых коротких дней —
будет всё куда как страшней.

Полуголая корчится рощица,
в наглом ветре пропаще полощется.
День короткий, длинная ночь.
Пережить бы их, перемочь.

Чувства только одного
Хочется. Ответного.
А покуда нет его,
Мне всё фиолетово.

* * *

Не возвращается никто.
А впрочем, вряд ли нужно это.
Мы точно встретимся потом
В иных местах иного света.

Мох лесной — моя постель.
Растянусь листочка площе.
Ясень, дуб, сосна и ель
Кроны надо мной полощут.

Так бы вот лежал всю жизнь
Под волнующейся высью
Да глядел сквозь витражи
Из лазури, игл и листьев.

Падают яблоки. Фыркает конь.
Тычет щекотно губами в ладонь.
Хрупает мерно ржаным сухарём.
Раз мы родились, то значит умрём.
В теле стареющем ясность ума.
Яблоки падают. Осень. Туман.

Однообразный плеск плотвы
В горячем илистом затоне,
Перетекание листвы
На ветреном багровом клёне,

Волнение дремучих трав
Некошеного косогора…
От влажной духоты устав,
Всё ждёт грозы. Дождётся скоро.

Распаренное тело дня
Кренится постепенно набок
И духом обдаёт меня
Взопревших помидорных грядок.

Бывает, надломится что-то внутри,
Кольнёт — и забудешь про это,
Под монотонный отсчёт «раз, два, три…»
Накручивая пируэты
Заученной, суетной жизни своей
(Возможно, поставят в заслугу)
Быстрее, быстрее, быстрее, быстрей,
По кругу, по кругу, по кругу…

Вертись, отрабатывать номер изволь,
Выдерживай темп метронома,
Пока не накопится смертная боль
Вдоль кромки ползучей надлома.

Однажды услышишь будильник времён,
И тут же закончится тягостный сон.
Проснёшься, как лампочка вспыхнувший весь,
С коротким и ясным девизом — «Бог есть».

Умолкло инакомыслие? Дело в кляпе.

От прелести до прелости
Фатален переход:
Всё свежее по первости
Впоследствии гниёт.

У облака и облика
Один удел — пропасть.
На оклик нету отклика,
Не станет целым часть.

И только в полной слабости
Поверженных колен
Даст ошущенье сладости
Непобедимый тлен.

* * *

На дальнем кочевье сумбурного сна
Резвятся небитые плетью
Свободные кони; на ближнем — война,
Дурман, белена, лихолетье.

Отравные травы, бесовский огонь,
Всеобщая ненависть близки.
А там — вдалеке — трётся гривою конь
О шею подруги-киргизки.

Гармонию гор, наважденье равнин
Толкуй и предсказывай, сонник!
… показать весь текст …

Будут ветер и тучи
До скончания лет.
Вьюге злой не наскучит
Гнуть берёзке хребет.

Проткнут пиками сучьев
И на дыбу воздет,
Бьётся, будто в падучей,
«Перекрёстка» пакет.

Снег мешается с грязью.
На скамейке лежит
Сдавшийся безобразью
Пьяный бомж-инвалид,
… показать весь текст …

Из выдохов слабеющего лета,
Из тайной немощи зелёного листа
Родится осень…

Земля. Вода. По ним на пути
То река, то болото.
Свобода воли. Верней, почти.
И впридачу что-то.

Коварство чар стремнин и трясин.
Выбор сплава и брода.
«Мене, мене, текел, упарсин».
Трудности перевода.

Берлинскую лазурь, лиловый сумрак ночи,
Отверстой раковины чёрно-белый перламутр,
Тревожной красоты исполненные очи,
Чей взгляд недвижен, мрачен и обманчиво-премудр,
Мерцающие грани из-под мастихина,
Угля и грифеля плетущие узор черты —
Всё унесла с собой безумия лавина,
И жадно поглотил кромешный омут слепоты.

Берлинскую лазурь, лиловый сумрак ночи,
Отверстой раковины чёрно-белый перламутр,
Тревожной красоты исполненные очи,
Чей взгляд недвижен, мрачен и обманчиво-премудр,
Мерцающие грани из-под мастихина,
Угля и грифеля плетущие узор черты —
Всё унесла с собой безумия лавина,
И жадно поглотил кромешный омут слепоты.

Всякий рад своей добыче:
Прихожанин — мудрой притче,
Воин — ценному трофею,
Повелитель — мавзолею,
Тенор — вставшему партеру,
Куртизанка — кавалеру,
Суеверный — оберегу,
Нищий — тёплому ночлегу,
Щёголь — модному покрою,
Мёртвый — вечному покою…

Расскажи, подумав малость,
Что тебе приносит радость?

* * *

Мы ничего не знаем о себе.
Толкаемся в приёмной Бога,
Бурча под нос: «Народу много.
Потом, потом… Зачем стоять в толпе?»