моё «люблю», как древняя печать,
на губ твоих причудливый изгиб
ложится, плавит, просит замолчать,
забыв слова прощаний и молитв.

моё «люблю», как спелое вино,
обезоруживший рассудок дикий яд.
моё «люблю» — раскрытое окно.
моё «люблю» — цветущий в мае сад…

моё «люблю» не ведает границ,
замков стальных не знает и дверей,
моё «люблю» летает выше птиц,
моё «люблю» любых ветров сильней.
… показать весь текст …

когда безысходность следы оставляет повсюду,
и прячу свой взгляд, отупев от тоски и бессилия,
тот ген, что готов из мечты синтезировать чудо,
мои держит в небе разбитые вдребезги крылья.

вот и лето решило убавить свой яркий цвет
и стоит на пороге нового сентября.
дождь рисует разлуку, размыв на стекле силуэт…
знаешь, а мне в эту осень совсем не идёт
без тебя.

лёгкой прохладой и сыростью веет,
ночи темнее, сильнее ветра.
долго костёр догорающий тлеет,
и не уснуть мне опять до утра.

с запахом мха и багульника утро
вновь на пороге, дышит печалью.
небо затянуто тучами, будто
дымкою лёгкой, серой вуалью.

ягод брусники капли багровые
осень рассыпала нам впопыхах.
холодно… и мне так нравится пробовать
вкус этих ягод у Вас на губах.

мы — вечные дети, заблудшие души в миру,
бегущие по лабиринтам самосознания,
затеявшие бесхитростную игру,
на станции между крещением и отпеванием.

ты случился со мной в сиротливом сыром ноябре,
ты случился со мной, и споткнулся Иуда на вдохе.
ты был в каждом прохожем и в каждом пустынном дворе,
ты был в каждой улыбке и маленькой чашечке кофе.

ты случился со мной, как атаки панической хлыст,
зацепил в узком горле метро среди «недо» и «пере».
ты случился со мной, как однажды случается смысл
в том, чем жил много лет и во что так неистово верил.

ты случился со мной, как ангина июльской жарой, —
больно, долго и остро, а дальше — в хронической форме.
и мой шарик вернулся, увы, но он не голубой —
он в свинцовой рубашке, в надёжном холодном патроне.
… показать весь текст …

вечер, разбив стекло,
кормит теплом ветра,
гонит трамваи в депо,
сонных людей — в дома.
там, за кольчугой стен,
нет незнакомых лиц —
пледа пушистый плен,
мудрая вязь страниц.
тени под потолком —
словно явь ожила,
лунное молоко
выпьет ночная мгла.
спустит с цепей ветра
тихий безликий страж,
… показать весь текст …

дышать туманами
рек
иван-чайными,
жечь сердце рваное
свечой
венчальною.
в июньской радости —
забвение прячется,
а ночью в августе
так горько
плачется…

берегли от всех любовь, прятали, —
всё боялись — налетят вороны…
судьбы битые свои, ратуя,
разделили на двоих поровну.
в лён волос вплели метель белую,
в стук сердец — дороги нить длинную,
стали — как одно целое,
перестали стыть половинами.
разбавляли счастья синь грозами,
не сдавались в плен времени,
поднимались из зимы вёснами
и друг другу, как себе — верили.

переменная облачность,
ветер северо-западный,
обещают беспомощность,
в окнах — рассвет заплаканный.

раскрошив охру-ржавость,
натянуто скалится август,
и от лета остался
лишь белый обветренный парус.

вновь хлебают из луж
небеса свою серую влагу,
и с ресниц смоют тушь
слёзы, листья на землю лягут.
… показать весь текст …

во мне идут дожди,
во мне тускнеет небо,
и ветер разрывает
немеющую грудь.
вдруг обернулась былью
придуманная небыль,
и «помнишь» превратилось
в усталое «забудь».
во мне идут дожди,
и мой диагноз — «осень»,
и выпит неостывший
рябиновый рассвет.
не скажет, не придёт,
не взглянет и не спросит —
… показать весь текст …

спелое лето белые ночи
бережно в бликах залива замочит
и отстирает от облачных пятен,
вспененных утром в небесный кильватер.

спрячет в оборках стройных каштанов
сталь тихих вод за гранитом каналов,
белыми крыльями взбалмошных чаек
неба нагретую синь разбавляя.

крыши усталые вспороты ветром,
рельсы в асфальт раскалённый продеты,
город с кленовыми воротничками,
граффити рек с разводными мостами.
… показать весь текст …

в твоём измерении лето раскрасило акварелью
на фоне лазури неба изгиб загорелых плеч.
пусть магия амулета, в которую сердце верит,
окутает тихим счастьем и будет хранить-беречь.

я буду тебе сниться у самой рассветной кромки,
там детские страхи тают, там пристань печальных лун.
хочу я с тобой сбыться, скажи о главном негромко,
мелодией звёзд и ветра, касанием лёгким струн.

дождливо в другом измерении, огнями проспект раскрашен,
вскрывается ночь мостами — прозрачная, как вуаль.
отпустим свои сомнения, всё станет таким неважным,
пусть только расскажут струны о том, как светла печаль.

разреши мне побыть твоей Ксенией, мой Петербург… я так долго моталась без прошлого, денег и планов, обними меня холодом стен, густотою туманов, обогрей свои серые камни теплом этих рук. ветер в городе так же, как ветер в моей голове, распахнул в мир порывом огромные старые рамы. я идти по твоим адресам никогда не устану, вечерами купая своё отражение в Неве. разреши мне побыть твоей Ксенией, город дождей, слушать сердце безмолвно, смотреть на каналов артерии. я совсем потерялась среди бесконечных неверий и, склонив не колени, но душу, люблю тебя только сильней.

снова ладони греют теплом штурвал
и крики чаек, как иглы, пронзают слух,
я слишком долго до десяти считал,
всё предсказуемо было ещё до двух.

ветер запутал волосы, и шум волн
вторит дыханию с силой и красотой.
вот остаётся в памяти старый дом,
вот разбивается горе-печаль кормой.

снова на коже соль, а под кожей — шторм,
я причащаюсь свободой волн до зари,
в небе большом звёзд, кажется, миллион…
ночью они наполнят глаза мои.

стрекозой с шуршащими крыльями
пролетает стремительно лето,
и так хочется, чтоб не забыли мы,
как медовые тают рассветы.

блики-чувства — такие прозрачные,
руки-тени — безмолвно-хрупкие
и запутанно-неоднозначные
в буднях дни разбито-минутные.

стрекозой золотисто-солнечной
покружись и лети по свету…
точно знаю, когда-нибудь вспомнится
непридуманно-знойное лето.