Каждый человек прежде всего должен справиться сам с собой, так как в решающий момент он всегда остается один.

Жизнь, даже если она разбита и искалечена в буквальном и переносном смысле, имеет надежду: надежду на хорошую книгу, картину, отрывок музыки, игру в скат или, может быть, даже на любовь женщины.

Фирбейн-младший обнаруживал признаки вырождения — не очень, правда, сильные, но заметные: он читал книги!

• Я уважаю личную жизнь другого — возможно, потому, что желаю, чтобы и другие поступали со мной так же.

• Ярко выраженное чувство стыда — это всегда признак высокой морали.

• …все мы слишком переоцениваем то, что о нас знают другие или что они, по их мнению, знают.

• Жаждущие всё время думают о воде, голодные — о еде, одинокие — о женщине или о друге. То, чего нам не хватает, кажется всегда самым желанным. При этом каждый, кто способен мыслить, знает, что нет полного удовлетворения. Удовлетв…
… показать весь текст …

• Жизнь, отданная ради справедливого дела, заслуживает уважения. Бессмысленная же гибель, какой бы героической она ни была, является чистейшей глупостью.

• — Почему же вы ему не доверяете? — спросил капитан с подковыркой.
— Потому что он не умеет смеяться. У него не получается даже простой улыбки. Я бы такому не доверила даже орехи колоть.

• Кто обладает чувством ответственности, должен действовать наверняка.

• Да, война — не источник вдохновения даже для людей, которые решили сопротивляться до конца.

• Когда я первый раз предстал перед ним, то совершенно непроизвольно спросил себя: «Неужели это и есть Гитлер?» Он не произвёл на меня абсолютно никакого впечатления. Более того, я чувствовал лишь одно: это никчемный человек.

• Служить в гестапо для любого человека невыносимо, если он, конечно, не идиот, не садист, не фанатик и не интриган.