Истощённая тень от бенгальской свечи притворяется палочкой феи, заклинает: оглохни, танцуй, хохочи. В полумраке гирлянда сереет, а должна расставлять золотистую сеть на творцов новогодних историй — ангелочков, фонариков, гномиков… Всех. Мироздание шёпотом спорит, что приманка в ловушках лежит, но не та. Узелки затянулись на бесах — Бес-покое, Бес-славе, Бес-соне, Бес-та… Бес-конечный хвост списка отрезан.

Близоруко прищурился тусклый фонарь, надевая [потрёпанный саван] полушубок оттенков белёного льна и церквушки, в потёмках безглавой. На балконе не тает морозный узор, только пальцы немеют и стынут. Ветер дым сигаретный порывом затёр, пронесясь над искристой пустыней.

Бес-симптомно улыбчивы люди внизу. Однотипно сверкают фейерверки — тот, из детства, вобрал бы в себя бирюзу и полёт…

А простые померкли.