«Европейцы давно уже живут в мире, где им служит государство. А в России мы сотни лет служим государству».

Сейчас эпоха журналистов, публицистов, политтехнологов, телеобозревателей; эпоха текстов в социальных сетях: все почувствовали себя писателями, и это породило мутный океан графомании.

Писатели — это тяжёлые танки: им нужно время, чтобы навести подробную оптику на объект. Но если объект так стремительно двигается и мутирует, надо постоянно обновлять оптику, а это сложно.

В Киеве демонтировали памятник Щорсу. Лучший памятник в городе и единственная конная скульптура достойная античных римских образцов. По своему исполнению на голову выше известного памятника Хмельницкому.
Щорс на нём, словно римский император, победно поднимает руку, приветствуя войска. Беда в том, что таких памятников никогда уже не поставят в Киеве. Город окончательно лишил себя и побед, и даже памяти о них. Жаль!

Князь Владимир

К тебе, о мой небесный покровитель,
Я в мыслях обращаюсь и в стихах.
Тебя, всея Руси родной креститель,
Я чувствую во всех своих делах.

Тебя в эпоху смуты и распада
Державы, заповеданной Христу,
Прошу, молю: ответь, что делать надо,
Чтобы спастись, срастись. Как выжить тут?

В час волка, когда Киев будто вымер,
Без помпы, в одеянии простом
… показать весь текст …

Если ты согласился кувыркаться в отведённом цензурой коридоре, ты уже посредственность. Большие писатели и поэты на такое не идут. Это дикие животные, их объездить нельзя.

Расщепить на молекулы
Мою душу безбожную
Побегу я калекою
В эту глушь бездорожную
Буду солнцу смеяться
Как ребенок отсталый
Буду вечности клясться
Как военный бывалый
И вернусь рано утром
Я побитой собакой
Доберусь автостопом
И туда и обратно
Сяду тихо я рядом
На тебя полюбуюсь
… показать весь текст …

«В офисе есть особый эротизм. Когда женщины затянуты в корсет корпоративной этики и забывают о женственности своей — в этом есть некая трогательность. Я жил в Германии какое-то время, и все думал: почему такое количество порнофильмов, где действие происходит в офисе? Потом понял»

Я любил тебя так нежно, без печали и боли,
Так, что рдело цветами русское поле.
Я любил тебя щедро, так что в летние грозы
На тропины свиданий ливнем падали росы.
Я любил тебя гордо, так любил, что метели
Над твоей головой расставание пели.
Я любил тебя страшно, так любил, что однажды
Задохнулся от горя,
Как в пустыне от жажды.

Гарем спит. Или лучше: спит гарем, не ведая печали…
Из клетки наше удельное сообщество хорошо обозримо. Тридцать две кровати на тридцать два уда. Пять из которых пустуют: моя, Дылды-7,Дылды-4,Толстого-2 и… дай бог памяти… Коротышки-4.Так королева восполняет мой демарш. Но меня заменить ей будет трудно.
Гарем спит. Храпят толстяки, посапывают коротышки, присвистывают дылды, а наш брат коловрат предается Морфею беззвучно. Нас, кривобоких, шестеро. И все, надо признаться, вполне достойные индивидуу…
… показать весь текст …

Особенность ветхозаветного языка, проявляется в том, что библейские авторы не различают таких понятий, как воля Бога и Его попущение, то есть то, чего Бог не хочет и что не входит в Его планы, но чему Он всё же позволяет происходить, уважая свободу человека и других сотворённых Им духовных существ.

Вернее было бы сказать, что сами-то понятия они различают, но специальной богословской терминологии для их описания в Библии нет, что и неудивительно: ведь Библия — не богословский трактат. Но в тако…
… показать весь текст …

Да здравствует великая победа сталинской холеры над гитлеровской чумой!

Дорогие мои я и в Новом Годе сердечно прошу вас не убивайте меня не надо.