Мне до тебя дотронуться — и только.
Всего лишь. Осторожно, робко. Чуть.
И сколько нежности… О, сколько, сколько, сколько…
Дотронуться, почувствовать, вдохнуть.

И только. И душа почти летает,
переполняясь нежностью своей.
Она в весеннем счастье воскресает
и любит, и становится светлей.

Всего-то — лишь дотронуться. И только.
От нежности великой замереть.
Сквозь облака заметна солнца долька.
А, значит, в мире невозможна смерть.
… показать весь текст …

Апрель. Ты вхож опять в мою весну.
И, открывая настежь горизонты,
ты наполняешь щедро тишину
и сочиняешь яркие экспромты.

Апрель. Все звонче птичьи голоса.
Синее небо и теплее ветер.
И оживает время на часах,
отодвигая посветлевший вечер.

Апрель. Снега плывут в небытиё.
Играют льдом проснувшиеся реки.
Идет судьба весенней колеёй
и расставляет солнечные вехи.

Бьют часы, проводившие осень.
Время зимнее в нашем дворе,
наступившее осени после,
в этом сером пока декабре.

И часы, не сбиваясь нисколько,
никогда ни за кем не спеша,
выделяют нам времени дольку.
Много меньше, чем просит душа.

У часов этих — времени уйма —
все чужое. В безжалостных днях
бьют часы, разливается сумрак,
зимний, долгий, без слез и огня.
… показать весь текст …

Догорает свеча.
Просыпается хмурое утро.
Остывает очаг.
Не согревший нисколько меня.
И больная душа
осторожно считает минуты.
И потом, не спеша,
проживает их подле огня.

Догорает свеча.
Оплывают ее очертанья.
Восковая печаль
расплывается белым пятном.
И лежит на плечах
… показать весь текст …

Все верим, будто день — прелюдия —
довольно ветрено и часто.
Неотвратимо, как иллюзия,
уходит, обернувшись, счастье.

Неотвратимо и бессмысленно,
фатально и определенно.
А мы — живем. В надежде истовой.
Светло, распахнуто, влюбленно.

А мы весной своей сиреневой
любуемся наутро заново.
И любим так несвоевременно,
хотя стоим в закатном зареве.
… показать весь текст …