Это больно, когда Ты уносишь боль:
я ведь прежде считал, что она — моя;
я не мог ее разделить с Тобой,
слишком мало было во мне — меня.
Выбрал первым Ты, потому что я…
ни за что,… никогда бы… не выбрал крест.
Ты сказал, что теперь эта боль — Твоя…
… И стоит Твой Крест возле людных мест;
мимо — поступь усталых и стертых ног,
мимо — взгляд равнодушно-тревожных глаз…
Но Ты сделал все, что Ты только мог,
для израненных, злых и свободных нас.
Нам осталось увидеть, что лишь с Тобой
мы способны остаться и стать людьми,
… показать весь текст …

Был такой обычай у наших предков: влюбленные прыгали через большой костер, взявшись за руки. Если удалось его перепрыгнуть и не расцепить рук — семья у них сложится. Это, конечно, примета и даже суеверие… но это очень красивый образ. Через такой костер нельзя «попробовать перебраться», оттолкнуться от земли вполсилы и посмотреть, как оно пойдет — так только свалишься в самое пламя. Прыгаешь — разбегись хорошенько и отталкивайся от земли изо всех сил, крепко сжимая ладонь любимого человека… Или не прыгай вовсе.

В конце концов, и сама вера в Бога, если это настоящая вера — это прыжок через пламя, хождение по водам, и только на той стороне, пока что скрытой от нас, мы узнаем, удалось ли нам туда перебраться.

Отлично помню, как я вложил свой ваучер двадцать лет назад: огромная советская очередь перед огромным советским зданием, простые советские люди с непонятными капиталистическими бумажками в руках. Паевой инвестиционный фонд. И мы растерянные: нам дали, что положено, но наверняка облапошат. Да оно и привычно. «А не обманете?» — тетушка с ваучером спросила охранника на входе в ту самую, заветную дверь, где одни бумажки обменивали на другие. Он смерил ее долгим, ироничным и даже почти ласковым взгля…
… показать весь текст …

Обеты, которые жених и невеста дают друг другу, не менее серьезны, чем монашеские, они даются навсегда, до самой смерти. Эти обеты нельзя «попробовать исполнять», и бросить, если что-то не получится. Можно приложить все свои силы, и просить о помощи свыше, но что-то всегда будет получаться не так, чего-то всегда будет не хватать. Для потребительской позиции любая серьезная трудность означает, что «прошла любовь и пора разбегаться», для христианской — что любовь нужно открывать, как далекую страну, строить, как дом, и защищать от непогоды, как нежное растение. А данные обеты — как стена, ограждающая стройплощадку или сад. Внутри не всегда всё в порядке, но если не оградить — придут чужие, вытопчут, расхитят.

Ближе к тем самым сорока нередко оказывается, что весь свой немалый потенциал человек растратил буквально ни на что. Так много в юности грезилось — и так мало удалось, а главное, поздно уже начинать что-то совсем новое, а из прежде начатого — не понятно, к чему возвращаться, что продолжать.

В наших раненных одиночествах —
во дворцах из слоновой кости
мы попрятались, нам так хочется,
чтобы нас пригласили в гости,
чтобы слушали и не ранили,
чтобы нам распахнули двери
между правдой и пониманием,
между самостью и доверием.
Там, снаружи — темно и холодно,
в замках — топят камин фантазии,
и томится живое золото
в сказках, нам еще нерассказанных,
и за той голубой излучиной
брызги смеха взметает детство…
… показать весь текст …