Почему-то всегда
становится грустно,
когда гаснут последние
окна, а город
начинает блуждать
в совершенно пустых
подъездах

Отчего ты так хочешь жить? Ведь давно уже знаешь, что эти игры для несмышленышей… Для тех, кто пришел вчера… Это небо для мертвых… Убитых еще до рождения… Всплеском холодных трав… Всплеском холодных… Всплеском… Эта боль для утративших боль… И ставших скалой, над которой…
Одинокие чайки рисуют уставший воздух… Так отчего ты так хочешь жить… Человеческий червь…
Надежды?

Однажды,
на закате жизни
ты непременно найдешь себя там,
откуда когда-то начал
и осознаешь, что все это время
не ты неустанно скитался по миру, а мир
жил сквозь тебя, как трава прорастает чрез
камень.

По длинной воде
удивительно чистого сна
всё плывут и плывут
два лебедя о невозможном…
Два лебедя — Мы… Просыпаюсь
в пустое и сразу
понимаю, что мир —
это то, что всегда
за стеной

Ни в одном настоящем вы не найдете слово «любовь». Оно там не существует. И настоящего тоже нет. Оно тоже не существует. Потому его там и нет — этого странного слова. А если бы было, ну, если бы вам так казалось, то это означало бы только одно — вы перепутали слово «любовь» со словом «любимая», ибо любимая — это женщина… Не больше чем женщина, живущая в границах времени. А любовь — это Птица… Летящая в будущем и уловимая только в прошлом.

Из далеких краев иду я к тебе, моя милая. И жизнь твою, милая… Несу я тебе на руках… Как ребенка, как птицу, как бабочку… Слабость и грусть
вперемешку переполнили душу мою… Ибо очень устал я, милая… И чтобы мне не упасть… Чтобы дойти до тебя…
И вернуть тебе жизнь, что утратила ты до рождения… Дай мне возможность найти… На побережьях лица твоего… Жаркую жажду… Жизни

Злато летело в мои карманы… Женщины падали к моим ногам… Птицы мне пели свое сокровенное… А моря отдавали… Лучшие свои корабли… Так незаметно прошла моя жизнь… Под сенью сиреней… Совершенно чужого сада.

Когда смеркаются души, а чаша сознания переполняется мертвыми числами… Когда хочется жить, но не знаешь — как. Когда хочешь сказать, но не знаешь — чем… Наступает время рождения… И тогда приходит Озирус…
Он становится с теми, кто Видел, и они, улыбнувшись сухими глазами, исчезают в его окружности. От них остаются фигуры, подобные тем, кто не Видел. И фигуры продолжают быть, пересекаясь с другими фигурами… Влюбляются, женятся, строят дома, умирают… Фигурам неведомо слово «Озирус»… И им легко оставаться… Здесь

Этот мир одинок… Как нищий на дне вселенной… У него ничего… Нет! Ни отца, ни матери… Ни дома, ни близких…
Ни гроша, ни крошки… Сиротой неприкаянной… Бредет он устало по душам… Устало роняя… Слезы.

Всевышний всегда прав… Так говорят все… Так говорю я… Эта истина истин…
И с этим надо смириться… Только с одним уточнением… Да, он всегда… Всегда и во всем… Но не более чем… Море, весна… Небо, деревья… Травы, дожди… Муравьи, черепахи… И снег за окном… Не более

Смеркается — солнце
прячется тихо
под крыльями спящих
птиц

И крики женщин, звон колоколов,
и вздохи старцев, плач камней… Вокруг
все говорило о беде великой,
и мы три ночи и четыре дня
бродили молча — мы искали горе…
Но ничего — ни дыма, ни пожарищ,
ни пепелищ… Земля дышала вольно…
А крики женщин, звон колоколов
все не смолкали… Странный человек,
как черный ворон в черном колпаке,
возникший вдруг нам тихо прошептал:
«Ищите радость»

Я вижу тебя… В розах и скалах… В голубых облаках… В золотистых озерах…
В самых осенних… Гнездах… Во мгле… В утомленности парков… В безмолвии статуй… В безумии скрипок… В крике, вот так… Твой образ сливается…
С миром, вот так… Я теряю тебя…
Любимая.

У смерти
глаза матери,
голос отца,
силуэт родины
__________________
Что моя жизнь?!
Муравейник дней,
вокруг которого осень
и дождь, потерявший лицо
__________________
Как долго растет трава.
Как быстро стареют дети
__________________
В каждом
… показать весь текст …

За пределом…

С годами я понял, отчего человек несчастен. Я понял, что главное в жизни, всегда находясь за пределом взгляда, остается для нас незримым. Как дыхание камня, лишенное очертаний. И пока мы его не видим, мы не можем уверить себя до конца, что все это — настоящее. Потому наше счастье никогда не бывает счастливым… Пока мы не видим руками

Меня
все время разного
разнообразно безобразного
кристально чистого и грязного
простого сложного… Меня
нет ни в пространстве ни во времени
а есть всего лишь отражение
одной единственной на свете
одной на всех слепой души

Белая осень!
Почему она белая?
Почему она осень?
Почему ты молчишь?
Ведь я ухожу навсегда…

Ответ Карена Джагирова на один из комментариев к этому верлибру
из книги «Белая осень»:
Это просто, Мари. Когда сильно хочется… Берете кусочек неба и начинаете в нем потихонечку строить. Сначала домики, улицы и фонари. Фонари непременно. Без них никак. Можно еще и прохожих, а заодно, собачек и кошек. Затем зажигаете в домиках окна, а рядом с аптекой (без аптеки тоже никак) выставляете… Например, шарманк…
… показать весь текст …

Есть птица такая — Грусть, рожденная желтым ветром… Покинув землю, она уже не возвращается… И долго скитается в небе возможностей…
В поисках невозможного… Разбиваясь
о звезды несчетное множество раз…
Пока, не устав, не поселяется в человеке… А человек, ни о чем не догадываясь… Грустит и не слышит,
как в нем, разбиваясь…
Всё летит и летит…
Птица.

Он хотел добежать
до снега, но снег
посыпался раньше
и он не успел
добежать

Ибо сказано-сказано в Небе для Посвященных — Женщина непобедима. Можно рассыпать огонь и воду… Остановить на лету цунами… Переместить
города и горы… Истребить океаны жестом… Выпить до дна облака и пчел… Разложить на дождинки зеркало… Разбить на кузнечиков солнце… Засыпать песками время… Заставить шагать деревья… Перелететь через птицу… Обнажить камень… Перевернуть лужу… Многое можно, если ты в Силе… Если ты в Слове… Если ты в Бес… Многое можно, но… Женщина непобедима! Ибо нельзя победить… Поражение