Любил, придумывал любимого человека.
Её осеннюю веселость, весеннюю сонливость.
Потом уразумел: сам — помеха.
Досадная, но устранимая.
Нечто платоническое получилось,
В насмешку.
Краски мерцательны,
В каждой отдельной ноте
С губ, со щек, со лба — полутона.
Задыхание сердца обнажалось в зевоте.
Даже имени не осталось,
Лишь место в строке — она.
Присущая ей высота —
Тысяча слов над уровнем моря,