Из-под ножа кожура убегает лентой, из-под пригорка — такой же лентой — дорога. Яблочной осени нечем войти в легенды, но это самое лучшее время года.

Подкури и оставь на могиле. И уходи.
Ни к чему тебе видеть, как ветер её докурит.
Небо хмуро и серо, к вечеру задождит.
Ты стоишь у могилы, где я лежу де-юре.

Барельеф и пятнадцать строчек — какая честь
Выпускному десятому классу районной школы!
Нас тогда не учили верить, что что-то есть,
Так откуда иллюзия, что мы с тобой знакомы?

Знаешь, я не курил при жизни. Я не успел.
Знаешь, я не заметил смерти, не стал героем…
Помолись, коль умеешь, чтоб никогда в прицел
Не увидеть того, кто бы мог быть тобой иль мною.

Невыносимо хочется уйти,
Оставить всё и вырваться на волю,
Хотя б на пять минут побыть собою…
Да где ж их взять — не менее пяти?

Невыносимо рвётся изнутри
Всё то, что я так тщательно там прячу.
Я так живу, я не могу иначе…
Нельзя на пять? Так может, хоть на три?

Невыносимо скручивает вновь
В железный узел твёрдою рукою
Тот я, кто мне не даст побыть собою,
Тот я, который именем — любовь,
… показать весь текст …

Храни меня Бог от чужой безответной любви,
От взглядов щенячьих, от жадных и жалобных рук.
Я помню, как тяжек обоим подобный недуг,
Храни меня Бог от чужой безответной любви.

Мне игры милее, где силы обоих равны,
Где правила чётки и ядом не смазана сталь,
Где в списке погибших окажется только мораль,
Где нет в поражении боли, в победе — вины.

Храни меня Бог от стелимых под ноги сердец,
Я слишком брезглив, чтоб идти, слишком зол, чтоб стоять,
Храни Бог меня и вокруг меня — каждую пядь
От жаждущих лечь на заклание белых овец!
… показать весь текст …

Что, не спится? Одевайся, полетаем.
Шарф на шею и на крылья — дождевик.
На вершине Фудзиямы снег не тает,
Он там самозародился и лежит.

На губной гармошке пляшут лепреконы —
Им она великовата для игры.
Мы с тобой, наверно, триста лет знакомы…
Одевайся, покажу свои миры.

Выпьем пива на вершине Фудзиямы
(Я держу там стратегический запас)…
И вернёмся. Знаешь, заживают раны
На собаках и на ангелах — на раз.

Легенды осени записаны на листьях
Пером одной из перелётных птиц,
Не сосчитать желтеющих страниц
И впавших, как в маразм, в банальность истин.

В подобный день гуляют среди нас
Шальные ангелы, стреляя сигареты
И на углу разменивая лето
На жёлтый слабо пенящийся квас.

Я Вас любил… зачёркнуто. Люблю,
И «в» исправлено на строчную — с заглавной.
И я молчу и думаю о главном:
… показать весь текст …

Скоро выпадет снег. Приглушит слишком чёткие звуки,
Станет фоном для тушью начерченных веток и рун.
Сказки станут страшнее, из ночи протянутся руки,
Заскребутся в окно, заскрипят в темноте по двору.
Жизнь замедлит свой бег по древесным стволам и по венам,
Встретишь в зеркале взгляд — и увидишь внимательный лёд.
Снег приходит, как смерть — неожиданно, но непременно,
К тем, кто ловит приметы всю осень, и к тем, кто не ждёт.
Ты услышишь в ночи звук далёкой и странной охоты
И увидишь наутро следы сл…
… показать весь текст …

Я тебе напишу много тысяч счастливых ночей,
Чтоб листать их небрежно, не зная ни счёта, ни края,
Как листает под вечер их ветер, с деревьев срывая,
Как листает их старенький Моцарт при свете свечей,
Вспоминая, как юная Вена кружилась пред ним
В белой пене кружавчатых юбок и взбитых десертов,
Седовласый сатир улыбается пачке конвертов —
Это Пушкин на старости лет снова кем-то любим,
Я напомню тебе сотню тысяч весомых причин,
Объясняющих, что не бывает конца у историй,
Даже если порой жизнь пытается с этим поспорить,
«А потом они все жили счастливо», — лучший зачин.

Ничей ангел

Приходит поздно, снимает крылья,
Сметает веником мокрый снег,
И пишет пальцем по стёклам пыльным,
И затхлый греет в духовке хлеб,
И перед сном долго смотрит в окна,
Студя ладони об лёд стекла.
В прихожей крылья к утру просохнут.
Два белых-белых — седых — крыла.

Сбивает небо золото с ветвей
Прицельными дождей очередями,
И ощутимо стало холодней,
И что-то промелькнуло между нами,
И на душе такие же дожди,
И безотчётно повторяю имя,
И что-то так колотится в груди…
— Любовь? — Да нет, скорее, аритмия.

Медленно — как из вены —
Данные капают в Сеть.
Сон не прощает измены.
Мне бы отправить успеть

Пачку ночных иллюзий,
Забитых в двоичный код…
Вас ведь так много, люди,
Кто-нибудь да прочтёт.

Бог моего детства

Я тоскую остро по Богу своего детства —
О Его чувстве юмора сняли с десяток фильмов,
О Его таланте картёжника всем известно,
А ещё Он любит кошек и просто милый,

Он не прочь скоротать денёк под коньяк и Баха,
И способен инкогнито влезть в богословский диспут.
Если веришь в Него, то живёшь по любви, не в страхе —
Невозможно бояться того, кто тебе так близок.

Он простой и понятный, Он любит тебя, как мама —
Целиком, всего, без поводов и причины,
… показать весь текст …

Я уйду совсем неслышно, я обуюсь на пороге
И, не звякая ключами, придержу за ручку дверь,
Чтоб вернуться, даже дважды, за забытыми в тревоге
Сумкой, компасом и картой неразведанных земель.

Тихим ветром станет вечер перепутывать сюжеты,
Что подвешены на нитках к круглому ловцу для снов,
Я уйду совсем неслышно — на работу: до рассвета
Звёзды собирать, что сбиты с неба стрелками часов.

Мы давно уже не дети, мы уже умеем прятать
Страхи, сказки, даже нежность в глубине своих зрачков,
Мы себя умеем выгнать из норы под дождь и в слякоть,
Мы умеем быть чужими, нарастив броню из слов,
… показать весь текст …

А дождь закончился вчера.
Мы не заметили — и всё же.
Он вновь пошёл немногим позже
И шёл за нами до утра

По узким тропкам наших снов.
И я метался по подушкам,
Пытаясь шум его не слушать,
Диктующий мне связки слов.

Есть власть неясная в дожде,
В том, как сияла ночью морось
У фонаря, как таял голос,
Всю ночь шептавший о тебе…
… показать весь текст …