Слов вожделею булатных, калёных, кованых,
злых, до зеркального блеска отполированных.
Чтобы сказать, как отрезать, сказать и вырезать
хворые мысли; иначе же их не выразить!

Нужно, чтоб были слова тяжелы, отточены,
а у меня — междометия, многоточия,
стрелы, из рук вылетающие стрекозами,
шпаги хрустальные, звонкие, хрупко-острые…

Мне бы с плеча рубануть вдохновенным лезвием,
а не могу — бесполезные, не железные,
сыплются снежными хлопьями, мелким бисером
фразы, из коих мой мир легкокрылый выстроен.
… показать весь текст …

Это было не здесь, а в каких-то иных краях,
Под оранжевым небом заоблачной красоты.
Там однажды слова стали крепкими, как коньяк.
А минуту спустя стали хрупкими, как цветы.

А ещё через час, совершенно утратив вес,
Разлетелись по воздуху блёстками и пыльцой.
И была абрикосовой мякоть чужих небес,
И звенело пространство от голоса с хрипотцой.

Если б кто-нибудь понял язык, разобрал акцент,
Разделил бы на веточки вереск, на нити шёлк,
И наполнил бы смыслом имевшее звук и цвет,
Это было б не так упоительно хорошо.
… показать весь текст …

Ветер приходит ночами, когда не спится,
мне колыбельные петь, баловать, баюкать;
то принесёт аромат неизвестных специй,
то лепестками акаций наполнит руки.
Гладит по голове, овевает плечи,
перебирает по ниточкам да по нотам
тело моё, наполняет собою, шепчет
на языке восхитительно непонятном.
Вечно спасает меня, приходя из мрака,
от одиночества и от ночного зноя.
Вот ведь нашёл себе дело — одна морока.
Чем заслужила любовь его, знать не знаю.
Верный мой ветер, неведомый мой наркотик,
где-то рождённый ветвями живого сада,
… показать весь текст …