Через пару месяцев после прохождения курса молодого бойца попался я на глаза капитану Андропову. Помнится, что брёл, не спеша, солдатской походкой, по каким-то своим делам. Поинтересовавшись, какой у меня размер сапог и узнав, что сорок шестой, капитан почему-то повеселел. Оказалось, что и у него тот же размер.

«Хочешь в автошколу? — спросил он. А это было моей голубой мечтой. «Находи ещё двух солдат на своё усмотрение и собирайтесь сегодня же отбывать в Серафимовку.

Я лихорадочно оглянул окрестности нашей части. И вытащил таки на свет божий Витю Скрипченкова из Казахстана и рижанина Рыкуна. Имя запамятовал. Вначале они не поверили такой удаче, но я их убедил. Отмечу, что и в дальнейшем наши отношения были безоблачными.

В селе Серафимовка, где располагалась автошкола, комендантом гарнизона работал или служил майор Клюев. Гроза любителей отпустить «волосяной покров на верхушке черепной коробки», — как выражался один из наших сослуживцев, знакомых с азами медицины. Вроде бы, на гражданке два или три раза поступал в медицинский техникум.

По территории гарнизона он выхаживал т. н комендантским шагом. Мечте сержантов и прочих младших командиров. Суть этой походки состояла в том, чтобы правая нога шла вперёд вместе с правой рукой. Половина зубов во рту майора из красновато-жёлтого металла. «В драках повыбивали, — уверяли сведущие, — он никому не уступал! Стоял насмерть!»

Однажды мне пришлось поваляться в гарнизонном госпитале. В один прекрасный день в расположение госпиталя зарулила машина с будкой. Передвижная зубопротезная лечебница. Пять тружеников зубов и челюстей. Три офицера и два солдата.

С одним из солдат мне удалось познакомиться поближе. Землячком оказался. Был он толст, гимнастёрка собиралась складками на животе. А на голове произрастала поистине папуаская растительность. На моё предостережение по поводу его причёски и майора Клюева он особенно не отреагировал. «Ложил я на вашего майора!» — ответил неосторожный стоматолог.

Буквально через два-три дня упрямец завалился в мою палату с… абсолютно лысой головой. Голова была шишковатой и крупной. «Жаль, что ему не надо зубы делать, козлине! — высказался он в сердцах, — я бы ему заделал пасть. Кушать не смог бы, рта бы не закрыл!»

Упаси Бог было попасться на глаза ревнителю устава какому-нибудь длинноволосому служивому! Помнится, Клюев любил «оболванивать» будущих дембелей. Некоторые просто рыдали, разглядывая свои лысые черепа. Тут же через неделю дом родной, дама сердца на груди должна пригреть, в компании формой пощеголять… Кому такое помешает… А голова отражает солнце.

Одако и на строгого майора нашлась управа. Несколько наголо лишённых волос дембелей позычили или свистнули на время у старшины машинку для стрижки, подловили в глухом месте… супругу майора и… После кучи извинений они обстригли её наголо.

При этом негодники беспрерывно талдычили, что лично ничего к ней не имеют, даже уважают за красоту и добрый нрав. «Все претензии предъявляйте Вашему супругу», — заявил самый вежливый. И дама была отпущена на все четыре стороны.

Майор не показывался больше недели. Потом его снова увидели так же важно вышагивающим по гарнизону. Несколько засыхающих царапин на лице рассказывали о предъявлении супругой претензий.
Но… жизнь продолжалась…

А ведь майор Клюев, в сущности, был прав. По воинскому уставу тех лет причёска солдата должна была быть несколько сантиметров длиной. Но методы борьбы с этим…)