Надумал один человек украсть ягнёнка. Поздней ночью подкрался он к овчарне, и наконец отыскал в одной из стен дыру.
Просунул он в дыру руку, схватил ягнёнка за ногу и стал тащить. Но тут оказалось, что ягнёнок слишком велик, а дыра слишком мала, и, сколько вор не старался, ягнёнок так и остался в овчарне, а вор снаружи. Рассердился вор. Плюнул и ушёл прочь.
Отправился этот вор в церковь — исповедоваться в грехах своих.
— Отец, — сказал он, вздыхая, местному кюре, — каюсь. Я пытался украсть ягнёнка. Я его не украл. Нет-нет! Я только хотел украсть. большой ли это грех?
— Сын мой, — ответил кюре, — украсть или желать украсть — одинаково большой грех. Ибо намерение совершить поступок равносильно поступку содеянному.
— Что же мне теперь делать, господин кюре?
— Ты должен получить отпущение грехов. Положи в кружку для сбора денег пять франков на церковь, и я отслужу тебе покаянную мессу.
Если говорить честно, то вору цена показалась совсем не малой, но он вздохнул, вытащил из кармана монету в пять франков и пошёл к кружке.
Но тут произошло непредвиденное: сколько вор не старался запихнуть свою монету в щель кружки — она туда не пролезала!..
Слишком узкой и короткой была эта щель.
— Сын мой, — сказал кюре, — если монета не проходит, открой дверцу кружки.
— Э, нет, господин кюре, — ухмыльнулся вор, — А не вы ли говорили, что намерение совершить поступок равносильно поступку содеянному? Считайте, что деньги я отпустил!