Стихает фальшь помпезных медных труб,
На перегнившей древесине плесень.
Процесс полезен, даже интересен —
От времени дряхлеет ветхий сруб.
Что домом было, превратится в гроб,
Захлопнув крышку дверцей мышеловки,
Но в вечность тело погрузив в обновке,
Освободим ли душу от оков.
По выстланному следу седины,
Размазанному сладкой манной кашей,
Испив всю горечь от потери нашей,
Заляжем в сон, событиям чужды,
Подобно лодке, что несет река,
Качая на морщинистых ладонях,
И непременно где-то похоронит.
Пропажа, словно перышко, легка.
Так растворяет мрак неверный след
Звезды, упавшей с равнодушной выси.
Исчезнут в нем намеренья и мысли,
Как тонут в пустоте тепло и свет,
Наивно возомнившие на миг
Себя вершиной божеского слова.
И поглотит сюжет, увы, не новый
Грядущий мир, что на костях возник.