Вчера моему брату Ринатке стукнуло бы 62 (он ушел, когда ему не было еще и полтинника). Но я никак не могу представить его таким… уже пожившим, умудренным годами и житейским опытом человеком. А все больше вот таким.
У нас впервые на троих братьев появился настоящий двухколесный велосипед! И пусть он был не совсем новый, местами даже потертый и облупившийся «Орленок» (если не ошибаюсь, отцу его продал наш сосед дядя Яша Таскаев, купивший своему подросшему сыну Николаю уже взрослый велосипед).
Это историческое событие произошло жарким июльским днем тысячадевятьсотшестьядесят-какого-то года, точно не помню. Мне было лет десять, следующему за мной брату Ринату — семь, ну и Рашитке четыре (а ты, Роза, помалкивай — тебя еще не было!).
Конечно же, этот видавший виды подростковый «лисапет» был оседлан в тот же день по старшинству. Я уже умел ездить «под рамкой» на взрослой машине, так что мне ничего не стоило с шиком проехаться от дома до спуска к лугам и вернуться обратно, задорно дилинькая блестящим звонком и шурша по укатанной дороге туго накачанными шинами.
Меня уже поджидал нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу Ринат, а за его спиной подпрыгивал на месте Рашит и нудно бубнил:
— Я тоже поеду, я тоже поеду!
Но Ринат уже схватился за руль подъезжающего велосипеда и чуть не уронил меня. Контролирующий эти пробные заезды отец подсадил брата на сиденье и подтолкнул его:
— Ну, давай, сына, не подкачай!
Ринат выпучил глаза и старательно завращал педалями, вихляясь всем телом. Руль он при этом держал цепко и все время прямо. Слишком прямо! На него надвигался столб, стоящий у углового бревенчатого дома с кудрявыми кленами в палисаднике. Не знаю, жив ли сейчас этот старый казачий дом, а раньше в нем жил дед Лукаш.
— Столб! — закричал сзади отец.
— Столб! — заорал я и погнался за Ринатом.
— Ай, стооооолб! — заверещал Ринат, продолжая крутить педали и держа руль прямо. По его напряженной спине можно было понять, что он хочет свернуть. Но — не может, и бросить крутить педали не может, вот такая оказия!
— Аййй! — снова отчаянно закричал Ринат и на полном ходу врезался в столб. Послышался тупой удар, лязг, звон и мягкий шлепок свалившегося тела.
Отец догнал меня и мы вместе прибежали к месту ДТП. Ринат, запыленный, с всклокоченным чубчиком, уже сам вставал с земли и держался рукой за лоб.
— Ну-ка! — сказал папка, отнимая его ладошку ото лба. Я прыснул — на лбу у Рината тут же вздулась большая багровая шишка.
— Болит? — участливо спросил отец.
— Неа, — отважно сказал Ринатка. И тут его взгляд упал на валяющийся у столба велик. Я тоже посмотрел на него и присвистнул. Переднее колесо изогнулось в чудовищной восьмерке.
— Ой, болит! — тут же захныкал Ринат, предчувствуя трепку за испорченный велосипед.
— А я когда поеду-ууу?! — кричал на ходу и семенил к нам Рашит.
— Все, — сказал папка. — Отъездились, ити вашу мать! Надо новое колесо искать, это уже не сделать…
Новое колесо взамен искривленному он так и не нашел, и «Орленок» так и валялся у нас где-то на задах двора, пока папка не раздобыл нам через несколько лет другой велосипед. Уже взрослый. Но и мы к тому времени уже подросли, так что катались на нем без проблем (Рашит, правда, все же пока еще под рамкой). И даже появившуюся к тому времени Розку на нем катали. Но только около двора и под присмотром мамы. Она ту шишку Рината запомнила надолго.