хватит пить кофе глотками нервными.
самые близкие — уходят первыми.
как эта фраза тебе не нравится…
самые лучшие — не возвращаются.

хватит бить стёкла, звонить без устали.
если предательство — то искусное.
если случайно столкнётесь взглядами,
ты себя спросишь: «оно мне надо ли?»

хватит снотворного, боли, ярости.
самые близкие — так безжалостны.
хватит лелеять свою бессонницу.
самые лучшие — слишком помнятся…

Весна. Метель кружит и, словно, белоснежной птицею,
Не напрощавшись с нами, хочет угодить.
И, будто, хвастаясь своими белыми страницами,
Вдруг предлагает нам своё перо к ним приложить.

Зима уходит, нарядившись скверною улыбкою,
Весне завидует, что всё в её правах,
И, что у Девицы-красавицы — у Девы милою
Густые краски неги, чувств в Любовных закромах.

И вот, когда Весна задышит полной грудью тихо так…
И распахнет нам откровенья не тая,
Вольет в природу нежности — до боли мне знакомый знак
И с трепетом позволит вновь замолвить про тебя.

Приглашаю тебя на осень, как на черный и грустный танец, как на чай, когда время восемь, когда поздно что-либо править, когда дождь атакует стекла, когда небо висит вуалью… Приглашаю тебя на осень. Не целую. Не обнимаю.
Когда выключат свет, и ветер, в водосточной трубе играя, будет петь о зиме и смерти, ты скажи, что так не бывает. Ты скажи, что любовь сильнее всех простуд и холодных пальцев… и мы сядем у батареи, не способные вслух признаться, что у каждого боль сквозь ребра, что от счастья остались крохи. Дай зажить. Помолчи. Не трогай. Посидим, поглотаем вдохи.
И уткнувшись в плечо твоё, взвою, и словами закутаю раны. Мне приснится солёное море и цветущие в небе каштаны. Ты погладишь тихонько волосы, и мне станет чуть-чуть теплее.
Приглашаю тебя на осень.
Не целую. Не жду. Не верю.