Здесь пули — дуры, но бьют навылет,
здесь ветер душу мгновенно выпьет,
каким-то чудом ещё живые мы вспоминаем своих родных. Мы вспоминаем дворы, качели, и как
гадали всю ночь в сочельник, не зная
страха, тоски, мучений и за собой
никакой вины.
Теперь сложнее, больнее в чём-то, и не спасает забрало-чёлка, и чувство
долга сидит в печёнках, вгрызаясь
совестью под ребро. Всевышний
смотрит на нас с укором, мол, дети,
надо вам жить покорно, по пустякам не трезвонить «скорой» и не искать через
лужи брод.
Но мы бойцы неземного фронта, нас
не учили мечтать о ком-то и ждать
подмоги, фуражку скомкав, сбиваясь
сдуру на визг и крик. У нас задача
простая — выжить, когда отчаяньем
разум выжжен, когда ниспослана
болью свыше война снаружи, война
внутри.
Та, что внутри, пострашней пожалуй,
там у врагов и клыки, и жала, и ядом
смазанные кинжалы, и вместо сердца
дыра в груди. Твой личный враг
незаметной тенью скользит к тебе
через свет и темень и обжигает
дыханьем темя, всегда коварен,
непобедим.
Он знает все болевые точки, всегда в ударах предельно точен и тонкой
ложью тебя источит до состояния
пустоты. И как бы ни был ты безрассуден, беги, спасайся на перепутье!
Победа смерти равна по сути:
Ведь личный враг — это тоже ты.