Блестящую характеристику дал Державин в «Водопаде»: «Сё ты, отважнейший из смертных! / Парящий замыслами ум! / Не шёл ты средь путей известных, / Но проложил их сам — и шум / Оставил по себе в потомки; / Сё ты, о чудный вождь Потёмкин!» Другие современники (и потомки) далеко не всегда оценивали его так однозначно. Но почти все признавали: он был не просто заметной фигурой в истории государства Российского, но фигурой во многом решающей, пассионарной.

Григорий Александрович Потёмкин родился в семье мелкопоместных дворян в 1739 году. Учился в Смоленской духовной семинарии, потом в гимназии при Московском университете. Учёбу забросил, был исключён и отправился в Петербург, служить в конной гвардии.

С самого начала он привык побеждать и не умел проигрывать. Это стало основой его характера, и это же в результате погубило его…

Первых военных успехов Потёмкин добился почти сразу, как оказался на войне. Шёл 1769 год, воевали с турками. В качестве добровольца Потёмкин прибыл в 1-ю армию и вскоре отличился при разгроме войск Молдаванчи-паши и занятии Хотина. За что и получил звание генерал-майора. Вот как писал тогда генерал-аншеф Голицын: «Русская конница до сего времени ещё не действовала с такой стройностью и мужеством, как под командою генерал-майора Потёмкина».

Дальше всё пошло как по накатанной. Казалось, Потёмкину в военных делах сопутствует какая-то непостижимая мистическая удача. Будто сам бог Марс воплотился в этом угловатом господине с всклокоченными локонами и смуглой кожей. Вечная щетина и косоглазие. Порывистость, грубоватость, весёлость, часто и резко оборачивавшаяся угрюмостью. И вместе с тем — незаурядный стратегический талант. Всё это и впрямь делало его похожим на какого-то мифологического персонажа.

За глаза его даже называли Циклопом, а потом, когда императрица пожаловала ему титул «Светлейший князь Таврический», недруги, играя с его фамилией, стали именовать его «князем тьмы»… Но всё это будет позже. А пока молодой Потёмкин делает свои первые военные успехи и всё время совершает настойчивые попытки попасть в поле зрения императрицы Екатерины II.

Екатерина знала о нём уже давно. Она заметила его ещё во время переворота 1762 года, в результате которого воцарилась. Потёмкин был в числе помогавших ей гвардейцев. В знак благодарности она тогда пожаловала его в подпоручики и подарила 400 душ крепостных. И отметила про себя интересную наружность молодого гвардейца…

Вероятно, она уже тогда подумала о Потёмкине как о кандидате в надёжные фавориты. Ведь, будучи умной женщиной, она прекрасно понимала, что по-настоящему опереться на своё тогдашнее окружение (в лице Орловых и Никиты Панина) она не может. От этих парней можно было ожидать чего угодно. Вплоть до очередного государственного переворота — не в её, конечно же, пользу.

Поэтому, когда Потёмкин снова появился на горизонте, она не замедлила его приблизить. Сначала они переписывались, а потом, в 1774 году, Екатерина вызвала его к себе и сделала генерал-адъютантом, подполковником Преображенского полка и членом Государственного совета.

Посол Британии Ганнинг доносил в Лондон: «Здесь мы имеем дело с переменой декораций, которая, по моему мнению, заслуживает большего внимания, чем любое другое событие с начала правления. Господин Васильчиков, которому Бог не дал большого ума, чтобы оказывать сколько-нибудь заметное влияние на дела и пользоваться доверием своей любовницы, теперь имеет преемника, который, похоже, в избытке обладает и тем и другим».

Посол описывал нового екатерининского фаворита как лохматого, роскошно одевавшегося и всегда щедро надушенного зверя. Этакого павлина со способностями великого государственного деятеля. «Он вызывает всеобщее изумление, близкое к отвращению, и обладает глубоким пониманием людей».

Действительно, Потёмкин был человеком необычным. А проницательной Екатерине хватило пары писем и нескольких бесед с ним, чтобы понять: на её пути появилось не какое-то там очередное красивое ничтожество, не альфонс, каковых в её окружении было много, а настоящая личность. Человек, способный давать дельные советы, обладающий богатой фантазией и постоянно генерирующий увлекательные и не лишенные смысла идеи. Таким был Потёмкин. И именно это помогло ему завоевать интерес и доверие Екатерины. А не только, как часто пишут, его недюжинные сексуальные способности. Конечно, любовником Потёмкин был отменным. Любил женщин, умел ими наслаждаться и умел дарить им наслаждение. К тому же был на десять лет моложе Екатерины и обладал хорошими физическими данными. Но с Екатериной сработало не только это. Правильнее будет говорить о такой редкой комбинации: ум — талант — секс — темперамент.

Григорий Александрович оставался любовником Екатерины без малого два года. Всё это время он фактически правил страной. По меньшей мере был соправителем Екатерины.

Он удачно подавил восстание Емельяна Пугачёва и упразднил Запорожскую Сечь, положив начало государственному запорожскому казачьему войску. Часто проявлял дальновидность: например, сделавшись в 1776 году генерал-губернатором Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний, позволил селиться в Новороссии беглым мужикам из разных регионов страны.

Примерно в это же время в его голове возник знаменитый «Греческий проект». Затея сколь неосуществимая (у России тогда просто не было достаточных ресурсов для его выполнения), столь же и революционная. И, как всё революционное, проект этот в результате попытки его реализовать повлёк за собой великие перемены и преобразования. В данном случае на юге.

Суть в двух словах сводилась к тому, чтобы уничтожить государство Турецкое и воссоздать Византию. Результаты? В устье Днепра заложен порт Херсон с корабельной верфью, построен Екатеринослав (сейчас Днепропетровск), значительные подвижки произошли в деле освоения Кубани и покорения Кавказа.

Екатерину вдохновляли великие замыслы Потёмкина. Она соглашалась практически со всем, что он предлагал. Например, Крым. «Крым положением своим разрывает наши границы… — писал Потёмкин Екатерине. — Положите же теперь, что Крым Ваш и что нет уже сей бородавки на носу — вот вдруг положение границ прекрасное». И 8 апреля 1782 года Крым был закреплён за Россией. Потёмкин построил военный порт в Севастополе и создал Черноморский флот.

Многие ругали Потёмкина за ошибки и просчёты, которые он совершил в делах освоения юга. И действительно, он часто перегибал палку и представал расточительным дилетантом, направо и налево транжирившим казённые средства. Причём часто его фантазии так и оставались фантазиями, а деньги уходили неизвестно куда. Но многого он, конечно, достиг. Херсон, Екатеринослав, Севастополь… Уже достаточно.

В те годы светлейший перестал уже быть любовником Екатерины, уступив место более молодым фаворитам. Но влияние его на императрицу по-прежнему не знало границ. И он использует это влияние вовсе не в корыстных целях. Как это свойственно людям по-настоящему талантливым, он не испытывал зависти к талантам и успехам других. А, напротив, помогал им. Например, он продвигает Фёдора Ушакова, а чуть позже, во время Русско-турецкой войны 1787—1791 годов, — Репнина, Гудовича и, конечно, Суворова.

Марс-Потёмкин и его ставленники всё время побеждают. В июне 1788 года, например, взят Очаков (в честь этой победы, случившейся в день Николая Чудотворца, основан город Николаев). В 1789 году взяты Бендеры, Фокшаны, Аккерман. Суворов побеждает при Рымнике. «Объемлю тебя лобзанием, искренними и крупными словами свидетельствую свою благодарность!» — пишет Потёмкин Суворову и просит Екатерину как следует его наградить. Разумеется, она его наградила, но ещё больших почестей удостоился сам Григорий.

То была вершинная точка в карьере Потёмкина. Его триумф и начало его заката. Князь живёт роскошно и развратно. Он и раньше был склонен к широте, а теперь и вовсе будто бы сорвался с катушек… Вокруг постоянно вьются красавицы (многие из его тогдашних любовниц были из числа родственниц). Сам он выглядит как какой-то рассыпчатый падишах. «Задыхаясь от количества наград и бриллиантов, задрапированный в кружево и шитьё, с напудренными и уложенными локонами волосами», как писал о нём современник, он представлял собой странное и эксцентричное зрелище. Спал и ел на золоте и всё время закатывал гомерические пиры, перераставшие в безумные оргии…

В феврале 1791-го он приезжает в Петербург и устраивает в своём Таврическом дворце роскошный приём в честь Екатерины. Основной целью Потёмкина в тот момент было свести на нет влияние Платона Зубова, нового фаворита императрицы. И восстановить пошатнувшиеся отношения с ней. Не получилось.

За четыре месяца пиршеств Марс истратил 850 тыс. рублей. Деньги были выплачены из казны, а Марса попросили из Петербурга уехать.

Это было поражение. Фиаско, каковых Потёмкин до сих пор в своей жизни не знал. И пережить, разумеется, не мог. Державин в «Водопаде» описывает его смерть как мифологическую сексуальную неудачу: «Гранёна булава упала, / Меч в полножны войти чуть мог, / Екатерина возрыдала!» А «Википедия» более скупо и прозаично сообщает: «5 октября 1791-го в степи в 40 вёрстах от Ясс Потёмкин, собиравшийся ехать в Николаев, умер от перемежающейся лихорадки. «Вот и всё, — сказал он, — некуда ехать, я умираю! Выньте меня из коляски: я хочу умереть на поле!»