Я та, у которой «все хорошо» и даже тогда, когда боль разъедает.
И хочется просто уткнуться в плечо, но только вот рядом плеча не бывает.
Я та, о которой всегда говорят те люди, которые вовсе не знают,
Как много тех ран, что ночами болят, лишь видят улыбку, что их покрывает.

Я та, из разряда «смогу все сама» и та, что никогда не покажется слабой.
И есть рядом люди, но по жизни — одна, а хочется стать для кого-то той самой.
А хочется просто уткнуться в плечо, чтоб слезы не прятать, когда одиноко,
Чтоб кто-то заметил, что «все хорошо», так часто скрывая насколько все плохо…

… В мой дом постучали. Сказал я: «Войдите».
Старик на пороге — в лохмотья одетый.
— Ты кто? — говорю.
— Я твой ангел-хранитель.
Я слыхивал много про все твои беды.
… — Проваливай к черту! Плевать, что ты босый!
Я не подаю ни на хлеб, ни на воду!
А он мне в ответ: «Да, вернется, не бойся,
Сама прибежит, не пройдет и полгода».
… Я замер, кольнуло у левого бока:
«Откуда ты знаешь об этом, убогий?
А он подмигнул мне: «Убогий — от Бога!
А Богу известны все наши дороги.
… Ты матери чаще звонил бы, а …
… показать весь текст …

в лагере шумно с приходом ночи, люди садятся тесней к костру.
только один покидает прочих, выйдя спиною за светлый круг.
вязнут шаги в непроглядном мраке, запахи тонут в речной воде,
дождь замывает следы собаки, прочно застрявшей среди людей.

Дин из особой, стальной породы не одичавших и не ручных —
тот, что с людьми коротает годы, внешне считаясь одним из них.
тот, кто себе и палач, и лекарь, ловит снежинки остывших слёз…
в среднем, на тысячу человеков будет такой одинокий пёс
с парой колючек (в душе и в лапе), чтобы ни выкусить, ни слизнуть.
лес зарывается в шорох капель.
Дин засыпает, обняв сосну.

Дину приснится бродячий ветер, петли дороги и сизый дым,
… показать весь текст …