Сегодня традиционная российская семья с трехчасовыми чаепитиями у родственников, официально зарегистрированным браком, несколькими детишками и проживанием под одной крышей — это замшелый провинциальный анахронизм. За два демократических десятилетия настолько разительно изменились понятия о домашнем уюте, отпускном времяпрепровождении и семейных ценностях, что теперь совершенно дико добровольно ограничивать свою свободу чопорной церемонией в отделе регистрации бракосочетаний.
Чуть ли не основным мотивом, по которому в советское время женились еще порой студентами, был жилищный. Заключили наспех брак молодые специалисты и встали на очередь за получением квартиры. Послушали материнские наставления «Стерпится — слюбится, поначалу, конечно, будете ссориться, но со временем притретесь», расписались, отмучились десять лет в общежитии, за которые успели полностью возненавидеть друг друга и таки получили заветный ордер. С наступлением капитализма бесплатное государственное жилье практически исчезло, и возникла такая категория как «частная собственность». Особенно частнособственнические интересы стали проявляться в городах-миллионерах, где цены на недвижимость стали достигать заоблачных высот. Зачем вступать в законный брак владельцу столичной квартиры? Он и так может манипулировать не имеющей своего угла сожительницей, принуждая её к пахоте на кухне у мартена. Экономический закон «Кто владеет средствами производства — тот и присваивает результаты труда» работает безотказно. Конечно, есть те, кому ничего не перепало по наследству, и им приходится впрягаться в ипотечную кабалу. Я никогда не замечал радости в подобных браках, где обоим супругам регулярно по ночам снится график аннуитетных платежей и в страшнейшем кошмаре судебные приставы приходят арестовывать квартиру за несвоевременную уплату кредита.
С появлением информации о зарубежном дизайне интерьеров начали меняться критерии богатства. Если раньше успешным считался тот гражданин, который скопил денег на занимающую половину комнаты гэдээровскую стенку и пианино, служащее подставкой для фарфоровых статуэток, но никак не для музицирования, то ныне наивысшей ценностью стало свободное пространство. Причем пространство, свободное как от ненужных вещей, так и от лишних людей. Как гласит старая мудрость, «мужчина платит проститутке не за секс, а за возможность не видеть и не слышать женщину после соития». Личное пространство, введенное психологами в систему людских ориентиров, быстро стало одной из святынь для индивидуалистов. В свою очередь одной из главных целей мещанского брака, помимо деторождения, всегда было совместное накопление материальных благ. Жители крупных городов перенаправили свою экономическую активность с накопления товаров на потребление услуг. Вместо покупки двух ковров и трех электрообогревателей зимой стали летать в теплый Египет. Привычка к накоплению стала атрофироваться, соответственно, один из поводов для узаконенного совместного проживания стал терять актуальность.
Огромный удар по семейным ценностям нанесли появившиеся в большом количестве lifestyle-журналы. Женщины узнали, что мебель в квартире надо расставлять не по уму, а по фэн-шую, комнату перед романтическим ужином нужно окуривать фимиамом, и без пушистого кота бабий уют теперь трудно представить. Но многие мужчины пришли в ужас от того, что жены стали есть прямо лёжа в постели, одновременно таращась в плазменный экран на шуры-муры Бреда Питта и Анджелины Джоли, а не сидя за столом на кухне. Ужаснейший мужской страх — однажды проснуться от того, что рыжий мурлыка решил устроить «золотой дождь», справив малую нужду прямо на лицо пихарю хозяйки. Да и зловония не каждому придутся по душе. Совместное проживание стало, мягко говоря, обоюдно неудобным. Его величество бытовой комфорт победил как устои, так и любовь.
Также под влиянием глянцевой индустрии серьезно изменилась пищевая культура. Раньше важным аспектом совместного проживания была экономия на еде за счет одновременного приготовления пищи на двоих. Но женщины ударились в вегетарианство и узнали о существовании мюслей, рукколы, брюссельской капусты и прочей несъедобной для мужского желудка кошерно-диетической ерунды. Кулинарные предпочтения стали совпадать все реже.
Широкое развитие сферы досуга и развлечений тоже повлияло на уничтожение семейных ценностей. Вам охота ехать на посиделки к теще и битый час слушать измышления советского до мозга и костей человека, когда можно поиграть в боулинг, посмотреть с друзьями в спортивном баре противостояние «Барселоны» и «Реала» или прошвырнуться по галереям современного искусства, где можно насладиться необременительным общением с умными людьми? Семья — это проблемы и обязанности, которые не вписываются в жизненный уклад прогрессивного гедониста.
Да и для совместного воспитания ребенка совсем не обязательно расписываться и жить вместе. Вполне нормально заранее отписать в наследстве все имущество на единственное дите и быть отцом выходного дня, забирающим чадо у матери на уик-энд.
А в глубинке-то и не слыхивали про дизайн и до сих пор ковры на стенку вешают. И картошку вареную топчут с сальцем. И домишко печкой отапливают. И на самолёте никогда не летали. И по старинке субботним вечером собираются всей родней у самовара да властей тихонько поругивают. И свой годами устоявшийся уклад менять ни за что не намерены. Кругозор узок, делать в провинции особого нечего, оттого поспешно женихаются и плодятся.
Зачастую современному горожанину и горожанке, кроме секса, вместе нечем заняться и не о чем говорить. Разные культурные предпочтения, круг общения и интересов, ритм жизни. Им попросту не о чем вместе жить. Она хочет абонемент в спа-салон и январские каникулы на пляжах в Таиланде, он мечтает о тихой рыбалке и активном посещении квартала красных фонарей в Амстердаме. Им практически невозможно прийти к единому знаменателю. Поэтому официальный брак между ними — это фикция. Конечно, если вы традиционалист и зависимы от родителей в своем мировоззрении, то сколько угодно отстаивайте с пеной у рта тезис «Семья — это главное в жизни!», а продвинутые городские эгоцентрики вроде меня вам всегда ясно ответят: «Семья — это Я!»