Плохие девочки тем и плОхи — им только лучшее подавай. И где другим достаются крохи, они разинут на каравай. Им много сладкого вкус не портит, и этикетностям всем назло они на жизненном натюрморте мгновенно выберут нужный плод. Не станут скромно сосать по дольке, проглотят сразу и целиком. Они плохие пиzдец, настолько, что ты уже ни о чем другом не можешь думать — их бантик губок не божий дар, но земной пупок. Пускай улыбки он дарит скупо, но…
Ослепительно — видит Бог,
Они доводят до сладкой дрожи, до тараканов, мурашек, и…
Они умеют ловить хороших мальчишек, чтобы испортить их. И те из розовых графоманов, жующих сопли наивняка, свистящих розово и жеманно, уйдут в поэты наверняка. Не зря есенины дОлбят уши, где ноги собственно от ушей. Пускай потом от таких и сушит, похмелье, слякотно на душе — плохим до лампочки ахи-охи, им нужно большее, чем стихи. Плохие девочки тем и плОхи — им нужно лучшее. Тем плохИ, что все акценты по жизни тут же смещают…
Есть один вариант их покорить: быть в натуре лучшим. И не оставить других констант в любовной формуле. Переменной быть нестерпимо, а потому любовь берет этим на измену до предсказуемо адских мук.
Плохие девочки знают точно, что нет науки точней любви. Просчетов нет. Но они источник таких стихов — как ты ни трави, чистосердечно душа стенает, поет луч света в кромешной мгле. Что с этой девочкой жизнь иная, рай обретается на земле.
Пусть извращает, ласкает, хлещет — в душе суть ангела не грязна.
И познаются такие вещи, как будто всю ее жизнь узнал. Она по ходу авантюристка, жизнь — занимательная игра. Ее удел — это зона риска. На минном поле шаг от бедра. Походка «топ», не простой модели. Простые тоже глаза слепят, но «топ» не шмотки на самом деле всем демонстрирует, а себя. Такие девочки души харчат. Ни конкуренция, ничего не напугает, они тем ярче, чем ослепительнее их фон. Такие самых лихих гуанов заставят камнем застыть легко. Они не станут топтать гуано — лишь твердость почвы под каблуком. Они ни разу не верят бредням о вечной слякоти до поры. И если кажешься серым, средним, то сколько хочешь рыдай навзрыд. Летя на уровне Среднерусской, не покоришь этот Эверест.
Их точка G — пульт двойного «Пуска»: домкрат души, а для сердца пресс. И не забыться, не отключиться. На взводе чувственное реле. Уже не крылья и не ключицы, сам ни на небе, ни на земле. Но ощущаешь — ее флюиды задрали планку, ты строг к себе. Идешь на все, типа Мартин Иден. И неизбежен тогда успех. Победным кличем звучит в аорте любовный рык, не сопливый стих.
Такие сучки хороших портят — но превращают-то в лучших их.
Что враг хорошее — мудрость учит. И в этом смысле права вполне.
Плохие девочки любят лучших.
И лучше стимула просто нет.