Прилетаешь утренним,
врываешься в комнату — сладкий цветочный бриз —
Говоришь спутано, целуешь плечи,
рубашку в угол — «расскажи про свою жизнь?»
«Может быть кофе? С солью, с миндальным печеньем» — «не суетись…
Вот так, на кровати, со спутанными волосами, сонная — задержись
Я сделаю пару кадров,
я всю дорогу думал, как ты легка
Этим утром хочу пить. Пинаколаду из твоего пупка…"
Это лето пропахло копотью, потом, дымом твоих сигарет
На губах капли моей росы, в кармане — обратный билет
Ты меняешь Париж на Мадрид, Прагу на Глазго, закат на рассвет
Мне ж на память за каждую ночь достается размытый портрет
И мускусный аромат на ладонях и в уголочках губ
Ты как никто безжалостно нежен, изысканно груб
Твоя девочка похожа на Барбру Стрейзанд, отзывчива и верна
Ты предельно с ней нежен, покладист, рука не напряжена
В вашей постели либо кошачье мурлыканье, либо совсем тишина
Мне о ней не положено знать, такой, видимо, должна быть жена
Таких не хватают за волосы, не вдавливают в кровать
С такими тепло просыпаться и очень легко засыпать.
Но первым воскресным поездом мчишься к моим рукам
«Это зависимость, девочка, патология, мне нужен твой новый шрам»
Зверем голодным, с безумным взглядом, несешься к моим ногам
Пальцы сжимают шею
«ты — самка, добыча, любимая, никому не отдам!»
Это больная любовь.
Дом мой — порочное гетто
Я счастлива и мертва. На всех размытых портретах.