…Дверь моей жизни была открыта, ты стоял в притворе, не давая мне закрыть эту дверь ни за твоей спиной, ни перед твоим лицом. Было невыносимое желание втащить тебя внутрь, захлопнуть эту дверь и никуда тебя не выпускать. Но ты делал шаг наружу… затем два шага внутрь… и опять три шага наружу… и снова внутрь… Дверь продолжала стоять открытой. Сквозняк вымораживал душу. Когда я пыталась её закрыть, ты ставил ногу в притвор, упирался плечом — и она снова распахивалась. А у меня не было ни сил, ни особого желания со всей дури грохнуть ею о косяк. Я ждала… ждала…ждала… что ты, в конце концов, войдёшь, закроешь её за собой и останешься. Ты вошёл, но дверь осталась приоткрытой. Ты сохранял путь для отступления? И однажды от этого сквозняка я замёрзла настолько, что сердце превратилось в ледышку, дзинькнуло и — разбилось… Оно оказалось не из стали, перепады температур не закалили его, а уничтожили. И тогда я открыла дверь настежь, вынесла за неё твои вещи, выставила тебя — и вот тут-то изо всей силы захлопнула её так, что ты не успел помешать. И хотя она закрывается толчком от себя, против всех законов физики и механики дверь ударила меня по лицу, по рукам, по душе… Я выла от боли, умывалась кровью и слезами, но не сделала ни шагу к двери, чтобы снова её открыть. Ошеломлённый этим хлопком, ты молча ушёл вместе с вещами. И вот теперь ты снова стучишь в дверь, нажимаешь на звонок, пытаешься открыть её. Что, дорогой, не получается? Ну, надеюсь, и не получится. И НИ-ЗА-ЧТО ты не услышишь моего скуления с обратной стороны этой двери, я скулю очень тихо. Зато теперь мой дом — моя крепость. И в этой крепости нет сквозняков, в ней тепло, тихо и уютно. Сюда приходят те, кто меня любит, мои друзья и родные люди. Для них эта дверь всегда открыта. Мой дом — моя душа — моё спасение.