Все говорят: «Его талант от Бога»
А еже ли от чёрта? Что тогда?
Выстраиваясь медленно в эпоху,
Ни шатко и не валко шли года.

И жил талант: больной, нелепый, хмурый,
Всего Гомера знавший на зубок!
Его считал своею криатурой,
Тогда ещё существовавший Бог.

Бог находил, что слог его прекрасен,
Что на земле таких на перечёт!
Но с Богом был конечно не согласен,
Тогда еще не отменённый Чёрт.

Таланту чёрт шептал: «Опомнись, бездарь.
Кому теперь твои стихи нужны?
Ведь ты, как все, погибнешь в адской бездне.
Расслабся, не отегощай вины».

И шёл талант в кабак и… расслаблялся.
Он пил всерьёз! Он вдохновенно пил!
Так пил, что Чёрт глядел и умилялся,
Талант себя талантливо губил…

Бог тоже не дремал! В коморке утлой,
Где стол, перо и пузырек чернил,
Бог возникал раскаиньем на утро,
Загадочными строчками дразнил.

Вставал талант почёсываясь сонно,
Утерянную личность обретал.
И банка огуречного рассола,
Была ему нужнее, чем нектар.

Небритый, с пересохшими губами,
Упрямо ждал он часа своего.
И строчки на бумаге проступали,
Как письмена, отдельно от него.

И было столько гнева и напора,
В самом возникновении этих строк!
Талант, как на медведя, шел на Бога,
И Чёрта скручивал в бараньий рог!

Талант работал зло, ожесточённо,
Перо макая в со собственную боль!
Теперь он богом был, и был он чёртом,
А это значит — был самим собой.

И восходило солнце над строкою…
Крестился Чёрт, и чертыхался Бог,
«Да как же смог он написать такое?!»
А он еще… И не такое мог…