Белое облако зимы мягким покрывалом однажды опустилось на землю, и всем забавам той зимы я внемлю:
Вон ивою покорной у пруда
Под слоем льда
течет вода…
Под слоем снега — нега.
И под землей, неглубоко, в каких-то метрах…
Незримый суслик спит, мечтая о… допустим, дельтаплане…
Ведь он его не щупал…
…
Даа… Суслику больше делать нечего, как мечтать о дельтаплане. А вот мечтает поди… Но это не говорит, конечно, что нет у суслика вполне реальных жизненных планов. И план на жизнь у него определенно есть, и это однозначно, на ту жизнь, нехитрый уклад которой именно об этом и говорит — будущее есть… но ведь не в суслике же дело… А в том, что зима, усыпив не только упомянутого конкретного суслика, назовем его Джоном… почему бы и нет…, усыпила попутно и весь суслячий отряд, а также многочисленные отряды разных букашек, таракашек, всяческих ящериц и разных ипохондрий, и прочих и прочих разнокалиберных представителей животного и активно копошащегося мира… И теперь зима с умиротворенностью удовлетворенной женщины, слегка прикрыв глаза, прищурившись и кокетливо приподняв бровь, наблюдает результат:
Тааак… Вон под землей червячки… застыли в разных эротических позах… Всячески жучки, что так активно в летнее время занимались немыслимой эротикой… И тот же пресловутый суслик застыл, зажав между колен одну лапку… чего ей там делать, гм… а второй сжимая какую-то недогрызенную кочерыжку… А вон мышка-норушка… А вон жабка-стрекотушка, где ее катушка… хоть зимой помолчит… А вон заец-побегаец, не спит зарраза, стоит как истукан, поднял вверх уши, будто «хендехох» услышал, и вдаль, как Клинт Иствуд, всматривается… только шляпы ковбойской ему и не хватает… И что он там вдали хочет увидеть?! Может троллейбуса ждет, что отвезет его на восток… А может зайчиха это… и ждет своего мужа… который в магазин пошел, за хлебом… а по времени уже получается, что и пивбар не остался без внимания… Тут конечно прищуришься, и Иствуд нервно курит, далеко в сторонке… завидуя такому умопомрачительному прищуру)).
И вот зайчик медленно и грациозно поворачивает голову и видит — по полю, почти не касаясь земли своими свежесплетеными лаптями — идет сам Лев Толстой, небось в какой-нибудь деревне закончилась мораль… А с ним подруку… баа…сам Дарвин, собственной персоной. Идут, и слышен разговор:
— Ну вот скажите, Лев Николаевич, ну смогли уже хоть ваши ученые синтезированную клетку запустить, аль нет?
— Эхх, Чарльз Робертович… я сам в шоке, представьте себе, что нет, не смогли… дармоеды…
— Вы знаете, коллега, я это и предчувствовал… Что кчерту вся моя теория… если так… уж сколько лет, и не смогли…
— Да, похоже зря мы сомневались… Бог есть.
— Да… несомненно.
— А вы знаете, дружище, говорят у Маркса сегодня многие будут… и даже Клара… чай с пряниками… и мы новость сообщим… давайте заглянем, «обрадуем» их.
— А что, ведь это идея, пойдемте, дружище!
… И старики, обнявшись, как старые закадычные друзья, продолжили свой такой интересный и нескучный путь…
… Зайчик с интересом наблюдавший за столь знакомым диалогом, забавно усмехнулся — «Ну надо же, доперли, наконец)) «и поскакал на поиски своего несознательного зайца.