Отцы
Серёга живёт этажом ниже. Серёга когда-то развёлся с женой. Этого момента Серёгиной жизни я не застала, зато прекрасно знаю, что у Серёги, где-то там, с женой, осталась дочь, и сейчас ей одиннадцать лет. Периодически Серёга напивается и начинает страдать. Ну как страдать… Жаль, что нет такого слова — «подстрадывать».
В такие моменты Серёге лучше не попадаться на глаза, ибо нуден он становится безмерно. Вот и сейчас он чуть не насильно затащил меня к себе в гости, на рюмку чая, нечаянно словив возле парадной, и я битых часа два слушала про неудавшуюся Серёгину жизнь, «жену-суку» и безумную любовь к собственной кровиночке, с которой Серёгу разлучили.
Три с половиной месяца назад я уже слушала от Серёги нечто подобное. Тогда он, видимо, почувствовав во мне благодарного слушателя, жаловался мне, что жена — неблагодарная сука, требует у него денег. Кроме тех пяти тысяч, что он даёт ей каждый месяц на ребенка (девочку одиннадцати лет), она просила еще три, разово, помочь собрать ребёнка в школу — не хватало там на что-то.
И он тогда на пену исходил — куда ж она, зараза, девает эти деньги?! Как же, на школу! Да с хахалями в кабаках прогуливает! Серёга — не лооох!
На моё, осторожное, что на три тысячи особо в кабаках не разгуляешься, а школы, всё же, нынче дорогие, я словила в ответ гневную тираду о том, что это же не дело — один раз дашь, а у жены потом войдёт ещё в привычку. А каждый раз по трёшке — так и без штанов останешься, а ему же тоже жить на что-то надо!
Серега зарабатывает пятьдесят.
Серёга жутко скучает по дочке.
Последний раз он видел кровиночку всё те же три с половиной месяца назад.
Что примечательно — кровиночка живёт на соседней улице. Пять минут ходьбы.
Если, конечно, действительно хотеть.
Как-то у меня был клиент. Мы напились — и его понесло. Он рассказывал мне про то, какая ж сволочь его бывшая жена. Как он переживал развод и как переживает до сих пор. А там ещё ребенок, которого он сильно-сильно любит.
Так вот, на ребенка семи лет он давал 200 (двести) долларов в месяц.
Он в ту ночь потратил на меня пятьсот. На ребенка дает двести в месяц. Питер.
Искренне считает, что этого достаточно. Что там тому ребёнку надо?
Он не допустит, чтобы бывшая жена жила на его деньги!
(Денег-то мешок!)
Одну субботу в месяц он проводит с cыном. Сын должен знать, что есть отец. Кто же ещё подаст пример, как быть мужчиной?
Чего не чаще? Ну так жизнь такая быстрая — времени ни на что не хватает.
Отцы. Биологическая необходимость. Социологическая случайность.
Они, скрипя зубами, отсыпают мелочь на ребенка и сцутся, что деньги-гроши пойдут не туда. И требуют отчётов покопеечно.
Они ноют, что их разлучили с детьми, но не желают пройтись пять минут на соседнюю улицу. Зато каждый раз, найдя свободные уши, жалуются на то, что жизнь складывается вот так. И, наверное, чувствуют себя жутко обиженными на жизнь и на жён.
Они горды, очевидно, тем, что они отцы.
Что сделает обычная, среднестатистическая мать, если разлучить её с ребенком? Она поднимет на рога весь город.
Она поднимет всех, кто хоть чем-то может помочь. Она будет приходить к школе и на детскую площадку, только чтоб увидеть.
Что сделает обычный, среднестатистический отец?
Он самоустраняется. Тысячи мужчин спокойно живут, зная, что где-то есть маленькие человечки, личиком похожие на них.
Тысячи мужчин, нажравшись в компании таких же, вспоминают вдруг, что где-то есть любимая кровиночка, и всплакнут-загрустят показушно. И будут чувствовать себя страдальцами.
И те же тысячи забудут поздравить своего ребёнка с днем рождения.
И те же тысячи на просьбу жены дать денег на общего ребенка, разведут руками, мол, что ты, я пока что на мели, придумай что-нибудь сама…
Она придумает. Куда деваться.
Помнится, много лет назад я видела по телевизору один сюжет, который тогда меня просто убил. Много лет прошло, поменялась я, какие-то из моих взглядов или убеждений. Но то, что я видела тогда, поражает меня до сих пор.
Суть: в небольшом городке у мужчины умерла жена. И он остался один с четырьмя детьми на руках. И знаете, что он сделал?
Он стал их растить. Соседи, умилённые подвигом мужчины, пригласили телевизионщиков, и те сняли целый сюжет. И добрых пятнадцать минут восхищались тем, что он — мужчина! — не оставил своих детей, не сдал их в детский дом (а ведь мог бы!), не пристроил по бабкам, а сам — сам! в одиночку! — растит их без жены… И как же ему тяжело, несчастному, приходится… И какой же это подвиг для мужчины… Для целого сюжета в новостях.
Он не бросил СВОИХ детей. Целый сюжет про мужчину, который не бросил своих детей… По телевизору, на всю страну.
В России живут сотни тысяч одиноких матерей. Сотни тысяч женщин, сотни тысяч загнанных ломовых лошадей, забывших про себя и наплевавших на собственную жизнь, поднимают в одиночку своих детей. Детей, у которых где-то есть отцы.
Но к ним, к женщинам этим, никогда не приедут телевизионщики, не снимут сюжетов, не будут восхищенно цокать языками.
Женщина не бросила своих детей. Что тут такого?
Отец не бросил? Ну что ж, герой!
________