Надежда Константиновна, который день не могла дозвониться до Владимира Ильича. В его поисках она металась между шалашом в Разливе и Шушенским. Оборвала все телефоны в Смольным. Мысленно проклиная мужа, обшарила все кабаки и притоны с проститутками. В приступе дикой ревности открыла дверь конспиративной квартиры своим ключом и ворвалась внутрь. В следующее мгновение увиденное повергло её в шок. Владимир Ильич, метался по кухне, что-то мыча. Старый извращенец зачем-то тер по трусам на заднице бумагой, в его глазах был ужас. То, что он был в одних трусах и его рыжая лысина, блестела от пота, его не смущало. В этот момент, он пытался проглотить свою последнюю чернильницу из хлеба и уничтожить рукописи, пока не просохло молоко. Осознав, что опасность ему не грозит, он схватил себя за сосок, вздернул руку с зажатой в кулаке бумагой вверх и заорал:
- «Надя! Сволочь! Расстреляю к чёртовой матери! В стране голод! Большевики не доедают! Как я им объясню, свои лишние килограммы? Ты только, что погубила труд всей ночи. Я задумал основательно очистить партию «…от мазуриков, от обюрократившихся, от нечестных, от нетвердых коммунистов и от меньшевиков, перекрасивших «фасад», но оставшихся в душе меньшевиками».