Люди оставляют в жизни свой след, отпечаток, так сказать.
Вот один из отпечатков…
«Алька»
Жила-была обычная молодая семья. Нормально жила.
Начало 90-х: кушать нечего, в магазинах только хмели-сунели; сигареты, сахар и водка — по карточкам. Всё как у всех.
Случилось событие. Нет, не так: случилось СОБЫТИЕ — родился ребенок в этой семье; родилась, точнее — потому что девочка. Назвали Алёной.
Принесли копошащийся свёрточек домой, развернули — и понеслась счастливая и нелёгкая жизнь. Пятнадцать комплектов белья: подгузники, холодная пеленка, теплая пеленка, распашонка плюс всяко-разно — надо было стирать каждый день, сушить, проглаживать утюгом.
Тяжело (особенно после учёбы и работы), зато радостно. На третьей неделе от своего рождения Алёна пыталась поднять и держать голову — не получалось удержать, но она упрямо стремилась к совершенству. Выкладывание на стол с закаливанием и проветриванием и дальнейшим купанием в детской ванночке — всё просто и немудрёно.
Прошло некоторое время и Алёна начала гукать: звуки из неё шли непрестанною чередой,
мелодичные и разнообразные. Друзья и подруги, приходя в гости, смеялись: «Ну, уж если девчонка заговорила — теперь не остановишь!..» И вот вдруг сказала Алёна ясное и понятное слово: «Аль-ка…»
Попробовала на вкус, поперекатывала во рту звуки и твёрдо произнесла: «Аль-ка».
Не «мама» или «папа» — а — «Аль-ка». Так сказать — самоидентификация. Семейный восторг и последовавший за ним семейный совет решил: так тому и быть — отныне Алёна — Алька!
А жизнь тоже шла своей чередой: Игорь защитил диплом и успешно перешел в разряд аспирантов; совмещать учёбу и работу ему становилось всё труднее и труднее. Попробуй-ка встать в пол-пятого, бежать в ближайшее отделение связи, не позавтракав, «раздёргивать» газеты, расписывать их по улицам, домам и номерам квартир — потом опять бегом всё это разносить, забирая из доставочных ящиков. Побегав и всё сделав — возвратиться домой, высунув язык, выпить чашку-другую крепкого кофе и — вперёд, заре навстречу: кафедра (а заодно и научный руководитель) уже заждались…
В полседьмого вечера — очередной виток работы: вечерняя доставка. В общем, придя домой, не чувствуя ног уже под собой, Игорь знал, что он счастлив: его ждала семья — Ольга и Алька…
Ольга, слава Богу, после родов достаточно быстро пришла в себя. И молока немного было — мама сказала, что материнское молоко — самое первое средство для укрепления здоровья Альки и побеждает все бактерии и недуги. Отец Ольги, живший отдельно со своей новой семьёй, тем не менее прислал пару десятков банок молочной смеси — неимоверный дефицит по тому времени — чтобы его первая внучка не нуждалась хотя бы в этом.
Ольгины жизненные планы сохранились неизменными: поступить в институт на вечернее, само собой, отделение — и выйти на работу в детский садик после декретного отпуска, где дети уже заждались своего любимого «музруководителя» — или, как все они называли Олю, — «наша музыкальная тётя».
…Рухнула великая страна…
Объявили демократию и свободу. Денег не стало хватать даже на самое простое — хлеб, сахар и мыло. Одногруппники Игоря начали разбегаться из института: кто в коммерцию, кто по приглашению давно этого ожидающих агентов-рекрутёров в Штаты на хорошие зарплаты физиков-теоретиков.
В один из таких дней Игорь напился: выпил-то немного, но все последние огорчения в его жизни сыграли злую шутку над его организмом — придя домой, он просто выключился. Проснувшись утром, услышал щебетание Альки и понял: так дальше быть не может, надо что-то делать. Если стране наплевать на то, что происходит, на развал и подобное — он не имеет право на это, то есть на развал в своей маленькой стране — семье. Надо что-то делать!
Ольга в это время была на учёбе (всё-таки поступила на вечерний факультет педагогического), тёща куда-то ушла — то ли по магазинам, то ли к подругам — и Игорь остался с Алькой вдвоём. Алька была в восторге — никто её не ограничивал в доступе к папе, а ведь всем девчонкам это известно: папа — это самый сильный, самый смелый — даже тигры в книжке вечером, когда Альке надо было ложиться спать — боялись папу так, что сами разбегались и засыпали.
Тогда-то Игорь и принял решение: так дальше жить нельзя.
На следующий день в институте он подал заявление об уходе из аспирантуры. Позвонил по одному телефону, который ему настойчиво пытались вручить и таки вручили после прохождения срочной службы в армии. Приехал по приглашению на беседу и был удивлён той оперативностью, с какой он стал стажёром. Месяц блужданий по коридорам медкомиссий, полигон, сдача допусков и вот он — лейтенант одной из служб со стабильной зарплатой.
Ольга к тому времени втянулась в учёбу, почти полностью восстановившись после рождения дочки, и продолжала работать в детском саду. Зарплата детсадовская уходила на дорогу до института и всякие необходимые вещи для учёбы, поэтому с решением Игоря уйти из института и начать работать в конторе ей пришлось согласиться; пережить это и одобрить: выхода другого не было.
А Алька… Что Алька? Алька была радостью и звоночком, своим голоском развеивающая все печали и заботы — стоило только взять её на ручки, как она снимала всё напряжение дня. Что это было? Экстрасенсорика, тайные способности или что другое? Нет, Алька просто всех любила и дарила свою любовь — щедро, искренне, от души, ничего себе не оставляя…
…
— Старлей, задача тебе простая — удержать эту высотку до подхода наших. Понял?
— Так точно, товарищ подполковник! Только… у меня осталось около 60 человек — даже полной роты не наберётся — а ведь против нас, по разведданным — около полка!..
— А я не сказал, что РОТА будет держать перевал! Я задачу дал ТЕБЕ лично! Делай что хочешь, но чтобы высотку никто не занял до наших! Понял…
…
Игоря привезли в Москву под вечер. Сразу перевезли в госпиталь, поместили в хорошую палату. Реанимационную…
Ольга как-то была очень неспокойна последнее время, хотя вроде всё было в норме: Игорь на службе в командировке, мама справилась с повышенным давлением, Алька растёт… Алька не спала уже около трёх ночей, очень беспокойно себя вела, что-то тихо бубнила. И Ольга уже начала нервничать, но тут Антон Семёнович — начальник Игоря — позвонил и спросил, как дела, не надо ли чем посодействовать — мы же своим всегда помогаем! — но Ольга уже не могла успокоиться, видя как беспокойно ведёт себя Алька.
Не выдержала. Тайком от матери позвонила своему отцу (в генштабе всё-таки обретается) и попросила узнать: ничего не произошло с Игорем? Выслушав всё что положено про дурное женское нетерпение и глупость, на всякий случай согласившись во всём с отцом, всё-таки опять спросила: «Папа, что с Игорем?.. Твоя Алька места себе не находит, скулит, как щенок…»
…
Игорь провёл в реанимации семь суток, когда уже все врачи отказались делать положительные прогнозы к выздоровлению. Когда он открыл глаза, первое что он сказал: «Алька!..»
А Алька… Что Алька? Она изо всех своих маленьких детских силёнок верила, что её папа — такой большой и сильный — скоро будет дома. Он снова придёт уставший и будет с ней играть в разные интересные игры… И пусть даже она проиграет! Главное в другом — Он рядом… Алька в него верила, она знала, что папа придёт обязательно…