Я умею дремать, как кошка, под звуки голоса Вашего.
Мне светло и блаженно. Греться на расстоянии
Светом Вашей улыбки — совсем не сложно, совсем не страшно, и Я уже учусь избавляться от этой мании,
Этой глупой веры, наивного легкомыслия,
От самообмана, смешных и капризных иллюзий, будто бы Все улыбки Ваши — мои. Я учусь быть искренней
И не лгать себе. Просыпаясь утром, я Вспоминаю, как нужно дышать, ходить, улыбаться солнечно,
Я учусь быть ровной и всем чужой, я учусь не вздрагивать,
Узнавая шаги на лестнице. Мне почти удается. В полночь я Слышу звук знакомой отбивки — но это всего лишь радио,
И оно далеко, и уже не ранит, почти не больно, и Ностальгия почти не мучает… Бросьте, прошлое!
Только эти сны — о, Господи! — своевольные
Возвращенья без визы в сказку… Да, мой хороший, я Предлагаю Вам вновь перейти на «Вы»: так спокойней, кажется,
Мне и Вам: ведь «ты» щенком неразумным тычется
То в лицо, то в руки, родное, смешное, влажное,
Поцелуйно-теплое, слишком нежное, столь привычное,
Что за ним — уже забывшись — сломав все стены, прорвав молчание,
Губы снова — жарко, взахлеб, горячечно —
Все слова признаний — слишком ласковых и отчаянных —
Повторяют, рождают, шепчут, мешая с плачем их,
И обоим страшно… Простите, милый. Я больше не буду. Минутка слабости.
Обещаю Вам усмирить всех скулящих, тоскливых, крошечных,
Беспокойных чертиков — в голосе, в сердце, в глазах. Моей самой огромной радостью
Будет знать, что и Вы улыбнулись, смогли улыбнуться, хороший мой.
Доброй ночи, родной мой, чужой. Сторговаться б, выменять
У судьбы хоть немножко счастья — покоя мраморной статуи,
Чтоб, проснувшись однажды утром, просто не вспомнить по имени
Нашу самую горькую нежность — и радость нашу крылатую…