Боец с позывным «Сосед»: «На СВО боремся с нацистами, холодом и мышами»
Доброволец из Воронежа признался, что в своем подразделении заслужил уважение бойцов из Южной Осетии после того, как грамотно ухаживал за ранеными

Участников СВО мы сейчас много видим по ТВ в боевой обстановке. Но главным образом эти беседы по понятным причинам очень ограничены во времени. Нам удалось пообщаться с несколькими бойцами, находящимся в Воронеже в отпуске или несущими службу в столице Черноземья после нахождения в зоне спецоперации.

«РОССИЯ ПОМОГЛА НАМ В 2008-М, ТЕПЕРЬ НАША ОЧЕРЕДЬ»

Воронежец с позывным «Сосед» трудился строителем, причем даже не служил в армии. Но когда началась СВО, понял, что не может оставаться дома.

— Стал узнавать, где можно приобрести хотя бы начальные навыки бойца, — рассказывает мужчина. — Выяснил, что у нас в городе есть организация «Рокот-Воронеж». Там дают актуальные на передовой навыки первой медицинской помощи. И не только: могут и БПЛА перепрошить, и вообще научить с ними обращаться, и даже на полигон можно выехать — покажут, как окопы обустраивать. Стал заниматься, при этом был не первым учеником. Потом в зоне СВО попал в подразделение, где в основном служили мужики из Южной Осетии. Видно: с боевым опытом. Сначала казалось, что, скажем так, снисходительно ко мне относятся. Зауважали меня после того, как надо было помогать раненому и я показал, что кое-чему научился. Надо сказать, сражаются они героически. Помнят 2008 год, поэтому высоко мотивированы. Общее их настроение — надо отдать долг России за то, что тогда их защитила.

Кстати, разговаривали мы с «Соседом» в том самом «Рокоте». Здесь перед встречей с ребятами с передовой для нас провели небольшую экскурсию. В частности, показали трофейные украинские БПЛА: так называемые «бабу-ягу» и «корову». Громоздкие беспилотники, надо сказать. Впрочем, от площади аппарата зависит и количество взрывчатки, которую на него можно погрузить. Показали и наши, более компактные, беспилотники. Их используют в разведывательных целях. Боевые не «светят»: секрет. Кстати, специалисты говорят, что за голову оператора БПЛА в Незалежной назначают награду. Немалые, кстати, деньги.

Однако вернемся к разговору с «Соседом». Он рассказал, что в зоне СВО приходится бороться не только с нацистскими молодчиками, но и с мышами:

— Грызуны лезут везде: и в штаны запрыгивают, и, конечно, в продукты. Один раз протравили их. Так они перед тем, как сдохнуть, залезли в банку из-под кофе. Мы его попили — потом пришлось лечиться от сильного отравления.

Есть в нынешних боевых действиях и то, что дополнительно проверяет наших воинов на прочность. Сейчас пришли холода, а топить печки в окопах очень не рекомендуется. Огонь и дым быстро распознают подразделения ВСУ не только с разведывательных беспилотников, но и с помощью других электронных форм слежения, которыми щедро снабжают бандеровцев их подельники с Запада.

— Помню, затопили печку — подошел боец, который на передовой с 2014 года. И говорит: «Хотите прилет, чтобы всех накрыло, — продолжайте». В итоге решили не рисковать, спасались грелками. Случаев обморожения, впрочем, у нас не было.

«НА УКРАИНЕ МУЖИКОВ ЛОВЯТ НА ПЛЯЖЕ В ОДНИХ ТРУСАХ — И НА ПЕРЕДОВУЮ!»

Другой участник СВО с позывным «Майор» (между прочим, соответствует воинскому званию) поделился рассказом одного из пленных украинцев.

— Случилось это в начале июля на границе ЛНР и ДНР. Один из украинцев сдался в плен. Вышел он к нам с поднятыми руками без оружия. Естественно, стрелять не стали. Мужик поделился своей печальной историей. Сам он из Полтавской области. С началом активных боевых действий никуда уезжать с малой родины не стал: думал, обойдется. Не обошлось. Захомутали его прямо на пляже в плавках. Надели наручники и в армию. Пару недель был на учениях, а потом в бой. Дома остались жена и двое детей-школьников.

Вздохнув, «Майор» продолжает рассказ:

— На «передке» мужик сразу понял, что к чему. Сдаться так просто никто не даст: заградотряды сзади. Если подозрения появятся, расстреляют. Причем в заградотрядах не только свои «нацики», но и поляки, и грузины. Но в горячке боя удалось ему как-то ускользнуть. Мне показалось, что он искренне сказал: «Не понимаю, почему славяне воюют друг с другом». А еще рассказал, что настроение на той стороне подавленное, кормят плохо. Сидят там, прячутся от мин и снарядов наших. Сейчас зима — в этом плане более опасное время. Снаряд разрывается, осколки от твердой мерзлой земли гораздо дальше разлетаются, чем от мягкой. Окопная жизнь, она такая — пока я служил, всего раз был бой, что называется, глаза в глаза. Перли на нас в четыре утра, как и полагается фашистам. Ну и получили достойный отпор.

Сам «Майор» откомандирован в Воронеж. Его большой опыт, конечно, и здесь пригодится. В том числе наш собеседник — потенциальный резерв для, скажем, «Разговоров о важном» в школах. Кстати, изначально он замполит. Только не гражданский, а боевой.

«НАЕМНИКИ С ЗАПАДА БЫЛИ НА ДОНБАССЕ ЕЩЕ В 2016 ГОДУ»

О буднях в окопах в зоне СВО рассказали еще два участника. Один разрешил обнародовать свой позывной «Рязаныч», другой пожелал остаться анонимным. Оба они уверены, что более частая ротация на «передке» не то что не помешает, а кое-где даже необходима. Вкратце бойцы рассказали, с каким противником приходится иметь дело:

— Против нас воюют такие же русские люди, с русским менталитетом и русским характером, только с повернутыми набекрень мозгами. С безбашенностью, наглостью, хорошими техническими средствами. На них работает все НАТО. Есть определенная тактика, подготовленных людей не пускают на мясные штурмы. Впереди мобилизованные, которые неделю максимум были на полигонах. У них там много специалистов-иностранцев. Конечно, не на «передке». В радиоперехватах слышна и польская, с английская, и испанская речь. Все равно идет все к нашей победе. У нас столько случаев массового героизма. Жаль, что о них в основном совсем скупо рассказывают по ТВ во фронтовых сводках.

«Рязаныч» был более расположен к разговору:

— То, что Запад против нас воюет не только поставкой оружия и боеприпасов, для меня было ясно еще в 2016 году. Тогда знакомый из Рубежного по скайпу дозвонился и показал по-тихому, какие у них гарны хлопчики в Донбассе стоят: во дворе «Хаммер», а на нем «афроамериканцы» с автоматами. Я человек был не просто мирный, а всерьез планировал стать священником. Жил в одной из центральных областей Украины. Но когда начался этот разгул национализма, увез почти всю семью — мать, жену и детей — в Россию. На Украине остался отец: он болеет — сказал, никуда не двинется, что будет, то и будет.

Сейчас «Рязаныч» служит на СВО кинологом. И спешит развенчать некоторые мифы о том, как используют в боях собак:

— Не верьте тем, кто болтает о псах-камикадзе. Собак уже давно учат сбрасывать взрывчатку, если их используют как минеров. Вообще, в боях можно задействовать далеко не всех наших четвероногих друзей. Должны быть определенные, и весьма недюжинные, способности. И чтобы взрывчатку аккуратно донести до вражеского окопа, и чтобы разминировать освобожденные территории. Это элита, ее берегут, и служат такие собаки до глубокой старости.

А еще боец рассказал о подлой тактике СБУ:

— У многих жителей даже совсем уж лояльного к России Донбасса есть родственники на Украине. И вот, скажем, звонят тебе с Незалежной и говорят: «У тебя мать в Киеве в подвале». Не выполнишь, что скажут, — ее убьют. И что делать? Поэтому есть случаи: пацан или бабушка-божий одуванчик, которая обычно молочко носит, сбрасывает рядом со зданием, где наши бойцы расположились, зажигалку с хитрой аппаратурой. А потом прилет чего-нибудь тяжелого. Враг, конечно, оставит, где только возможно, спящие ячейки диверсантов. Но мы не воюем как в Израиле. Откровенных негодяев отправим в тюрьму на всю жизнь, а одурманенные пусть на стройках трудятся, свои грехи заглаживают.
---
Грызуны на фронте были всегда. Но в этом году их количество просто аномальное. Мыши съедают все: провиант, снаряжение, одежду, провода автомобилей.

«Их в этом году очень много. Они лезут к нам, отбирают у нас пайки, они с нами ночуют, залезают в спальники, пытаются откусить пальцы. Пальцы действительно покусаны. Просыпаешься, а мышь висит у тебя на пальце и пытается его съесть», — рассказал боец с позывным Гоша.

Рост популяции объясняется несколькими факторами — поля в зоне боевых действий не обрабатывают средствами от грызунов. Естественные враги мышей — лисы и совы — уходят отсюда подальше от взрывов. Ну и плодятся полевки в геометрической прогрессии: самка вынашивает потомство 20 дней, в помете от 6 до 12 мышат, они в свою очередь через три недели тоже начинают приносить потомство.

Мыши любят греться в выхлопной системе бронетехники. Механику приходится как следует погазовать, чтобы грызунов выдуло. Зачастую мыши ездят с танкистами на боевую работу.

«На выезд когда выезжаю, пара мышей всегда возле люка садятся и всегда с нами на боевые задания катаются. В танке хорошо, в основном провода все железом обмотаны, а так оставляли вот изоленту, скотч у меня в механке — все разгрызли в пух и прах. Грызут-грызут. У нас у командира, башню чтобы поворачивать, все-таки разгрызли где-то провод», — рассказал механик-водитель танка с позывным Гром.

Не спасают ни самодельные мышеловки, ни показательные расстрелы. И даже кошки, которых собирались мобилизовать ВСУ, в блиндажах не первой линии бесполезны — от близких разрывов они часто глохнут и перестают охотиться на мышей. Полевки тоже боятся взрывов и эту их особенность бойцы даже используют.

«Перед прилетом арты они за несколько доли секунды успокаиваются и начинают прятаться. После этого ты уже слышишь выход артиллерии и идут прилеты. Это из моего личного наблюдения. Причем я показал это пацанам, и они удивились. Реально полсекунды, как мыши успокаиваются, слышишь выход артиллерии и прилет по нашим позициям», — рассказал боец с позывным Гоша.

Мыши уходят с позиций только в одном случае: если на их место приходят крысы. И тут уж не знаешь, кто лучше. Бойцы уничтожают их всеми доступными способами. Почти за каждым блиндажом крысиное кладбище — в назидание. Но крысы очень толерантны к потерям.

«Постоянно к нам заявлялась: все перевернет, хлеб весь разворует, все разорвет. Не столько съедала, сколько вредила. Пришлось выставить на нее пост и уничтожить пулей в голову. Ну и потом для назидания остальным здесь повесили. Сейчас за второй охотимся. Поймаю все равно. В спальник залезают, пока нас нет. Приходишь, вытряхиваешь, одежду теплую надеваешь — сразу вытряхиваешь, они вываливаются оттуда», — заметил боец с позывным Хирург.

Однажды наша съемочная группа в гостях у бойцов, наслушавшись этих историй, попала в довольно глупую ситуацию. Журналисты легли отдохнуть, почувствовали, что кто-то в бок пихает. Подумали, что это крыса лежала в спальнике. Ее сразу прижали броником, чтобы не выскочила. Вынесли спальник на улицу, вытряхнули, а там вовсе не крыса, а котенок.

Все закончилось хорошо, питомца вернули домой. Ни один котенок при съемках сюжета не пострадал.

«Рязаныч» добавил:

— Многое, конечно, зависит от поддержки тыла. В этом плане здесь в «Рокоте» люди много полезного делают: и сети маскировочные плетут, и окопные свечи делают (и свет, и тепло, и противнику не видно). Спецы и БПЛА чинят, и медподготовку совсем не на начальном уровне преподают. Уже в зоне СВО мне инструктор азы медпомощи когда объяснял, я вспоминал уроки в «Рокоте» и думал: «Да я сам тебя учить могу». Вот когда таких организаций по России больше будет, многие нынешние проблемы отпадут.

Комсомольская правда Воронеж 11 декабря 2023 14:56