Возможно, дожив до преклонных, дай Господи, лет, я стану бабусей сварливой, следить, чем там занят сосед, и буду всех мучить моралью, забыв, как грешила сама, бубнить и вздыхать театрально, мол, люди совсем без ума,. Пока же мне видится в каждом за чистую душу борец, принявший от Бога однажды колючий терновый венец.