Вспомнились утром строки одного из любимых своих стихотворений Марии Петровых:

Подумай, разве в этом дело,
Что ты судьбы не одолела…

Прочла его вслух и подумала о том, что каждый, должно быть, хоть однажды переживает своё неслучившееся…

Переживает не из тщеславного сожаления о видимых снаружи достижениях, которые, случись они, повлияли бы как-то на оценку окружающих.

И переживает не из наивного расчёта на то, что все невзгоды этой запутанной жизни должны были миновать его стороной.

Переживает, скорее, из сомнения в своём судьбоносном выборе, в своих поступках, в своих шагах, которые, возможно, отменили что-то важное, не дали шанса чему-то, не сделали видимым то, что находилось где-то рядом.

И сколько угодно можно размышлять о том, как было бы правильно.

Сколько угодно можно прятаться в нарциссическую защиту, которая утешает бездоказательным заблуждением, будто вот стоило мне только захотеть, как я всё точно сумел бы.

Сколько угодно можно бить себя за недостаточность приложенных сил и настойчивости.

Но что с того?

Реальность останется собой без учёта всего, что было возможно.

И рубцы останутся.

И та поломанность, которая необратима с некоторыми потерями.

Я думаю, что судьба не нуждается в том, чтобы мы её одолевали прописными победами, в которых человек всегда оказывается сильнее обстоятельств.

Она вообще ни в чём не нуждается, если что…

Нуждается мы.

Нуждаемся в принятии той правды о себе, где мы просто люди, сжимающиеся от боли, боящиеся потерь, не умеющие принимать безошибочных решений, ничем ни от чего не защищённых.

И при всём этом всё-таки способные прощать друг друга, согревать, любить.

То же стихотворение заканчивается вот так:

Не зря, не даром все прошло.
Не зря, не даром ты сгорела,
Коль сердца твоего тепло
Чужую боль превозмогло,
Чужое сердце отогрело.
Вообрази — тебя уж нет,
Как бы и вовсе не бывало,
Но светится твой тайный след
В иных сердцах… Иль это мало —
В живых сердцах оставить свет?

Прощаясь с тем, чего не случилось, хорошо бы не обесценить то, на чём держалась ежедневная жизнь.

Иногда это такие мелочи, что кажется неловко даже в расчёт их брать, но иногда эти мелочи в прямом смысле удерживают над бездной.
Можно выпить с кем-то чашку чая, отменив дела, и не знать даже, что в эти считанные минуты человек отогрелся от долгой безысходности…

Многое из по-настоящему бесценного навсегда останется невидимым.

Вот почему я не выбираю сожалеть о том, у чего слишком уж нарядные и громко шуршащие фантики.