Часть 2
Он с отличием окончил лесной институт, где получил образование и средний из братьев Перельман, Иосиф. Уже студентом института Яков, по совету брата, сотрудничает в журнале «Природа и люди». Первый же его очерк «Столетие астероидов» имел большой успех.
В 1909 году Перельман блестяще защитил диплом по теме «Старорусский казённый лесопильный завод. Его оборудование и работа». Этот труд по распоряжению ректора института был размножен на ротаторе и высылался как образец тем, кто хотел организовать лесопилку. Яков получает множество манящих предложений. Лесоводу первого разряда предлагал стать управляющим лесным хозяйством богатый землевладелец. Была возможность остаться в институте на кафедре математики или физики — на выбор.
Выпускник предпочёл состояться как журналист в области популяризации науки.
В 1913 году вышла в свет первая часть «Занимательной физики». Книга имела ошеломляющий успех. Профессор физики Петербургского университета Хвольсон, узнав, что томик вышел из-под пера не маститого учёного, а выпускника-лесовода, был потрясён!
Когда их познакомили, Орест Данилович, взяв Перельмана аккуратно под локоток и отведя в сторонку, проникновенно сказал:
— Лесоводов у нас предостаточно, а вот людей, которые умели бы так писать о физике, как Вы, нет вовсе. Обязательно продолжайте писать подобные книги и впредь!
В августе Яков отправил письмо Циолковскому. Вскоре пришёл ответ. Их переписка длилась до кончины Константина Эдуардовича. В конце осени Перельман выступил в Российском обществе любителей мироведения с лекцией «О возможности межпланетных сообщений». В основу выступления легли идеи основателя космонавтики, которого в официальном научном сообществе не воспринимали всерьёз.
Именно Яков Исидорович ввёл в обиход словосочетание «научно-фантастический», применив его к дописанной им самим главе «Завтрак в невесомой кухне» для романа Жюля Верна «Из пушки на Луну».
В 1915 году Перельман встретил родственную душу — молодого врача Анну Каминскую, и свадьба не заставила себя ждать.
В тяжёлые для России предреволюционные годы Яков служил в петроградском «Особом совещании по топливу», где предложил перевести стрелку часов на час вперёд с целью экономии дров, что и было осуществлено впервые в 1917 году.
Война войной, а дело — делом: вот уже подготовлена и издана вторая часть «Занимательной физики».
Семья Перельманов прикипела сердцем к Петербургу-Петрограду. Здесь в страшный и голодный 1919 год родился единственный сын Якова и Анны — Михаил.
Яков Исидорович трудился, не покладая рук. Для недавно созданного Наркомпроса он составлял новые учебные программы по физике, математике и астрономии, и одновременно преподавал эти предметы в различных учебных заведениях.
Редактировал им же основанный первый советский научно-популярный журнал «В мастерской природы». Вместе с Циолковским, Ветчинкиным, Цандером и Рыниным участвовал в работе «Секции межпланетных сообщений» Осоавиахима СССР. Входил в редколлегии журналов «Наука и техника», «Педагогическая мысль»…
Перельман и начала космонавтики неразделимы: в 1931—1933 годах он состоял в президиуме ЛенГИРД (Ленинградской группы изучения реактивного движения) и тесно общался с Королёвым. Многократно переиздавались его книги «Ракетой на луну» и «Межпланетные путешествия».
А в детских библиотеках порой была очередь на «Живую математику» и «Занимательную астрономию».
Получив заветный потрёпанный уже томик, ребята буквально пропадали в дебрях математических премудростей и загадок:
— Сумма периметра четырех сторон основания пирамиды Хеопса равна 931,22 метра. Разделив это число на удвоенную высоту пирамиды (148,208 метра), получим 3,1416, то есть знаменитое число. А ведь об этом соотношении размеров пирамиды европейские математики дознались лишь в XVI веке — спустя 45 столетий после ее сооружения!
Предисловие книг о космосе пророчески сообщало читателю: «Было время, когда признавалось невозможным переплыть океан. Нынешнее всеобщее убеждение в недосягаемости небесных светил обосновано, в сущности, не лучше, чем вера наших предков в недостижимость антиподов. Практическое разрешение этой грандиозной задачи может осуществиться в недалеком будущем».
Все эти многочисленные труды, вся напряжённая работа увенчалась открытием в Ленинграде настоящего научного музея. Дом Занимательной Науки (ДэЗэЭн) распахнул свои двери для посетителей 15 октября 1935 года. Под него был отдан весь бывший особняк Шереметьева на Фонтанке, 34. Перельману удалось заразить своими идеями популяризации научных знаний таких признанных мэтров как академики Сергей Вавилов, Ферсман, Йоффе, Рождественский, профессор-оптик Вейнгеров, астрономы Ленгауэр и Прянишников, физики Халфин и Бронштейн, писатель Лев Успенский…
Своё детище они прозвали «Дом Чудес».
Соратники Перельмана шутили, что Яков Исидорович — бациллоноситель перельманита, и каждый, кто с ним пообщается, заболевает популяризаторством в острой форме!
Экспозиция Дома строилась на строгой научной основе и в соответствии со школьными программами. К 1939 году в его четырех отделах насчитывалось более 350 крупных экспонатов, а счёт мелких доходил до тысячи: диапозитивы, карты, схемы, рисунки, приборы, игры, панно… Всё это было вмонтировано в стены, стояло на подставках, лежало на столах, висело на щитах и стендах…
Экскурсантам предлагалось трогать все экспонаты руками и участвовать в проводимых экскурсоводами опытах. Техники жаловались: слишком часто приходится чинить экспонат или прибор, побывавший в руках у школьников.
— Это же очень хорошо, что ломают! — искренне радовался Яков Исидорович, — Стало быть, интерес к экспонату не угасает! Если перестанут ломать, значит, он не впечатляет. А вы не падайте духом —делайте экспонаты рукоупорными!
Сколько познавательных, недорогих брошюр выпустил «Дом Чудес»! Куда только ни добрались с лекциями его сотрудники!
Музей проработал до самой войны и был закрыт 29 июня 1941 года. Самые ценные приборы, экспонаты и диорамы отправились в эвакуацию. А создатель Дома уезжать отказался. Проводив на фронт сына, пожилая чета Перельман нашла своё место в обороне Города на Неве. Супруга Якова, Анна, стала врачом в госпитале на улице Павлова, а Яков Исидорович вступил в должность лектора-инструктора по подготовке войсковых разведчиков.
В подвале с покатыми, кирпичными потолками на скамьях сидят бойцы морской пехоты. В руках блокноты и карандаши — делать заметки. Входит лектор — гражданский, да ещё в пенсне! Что может он такого рассказать? Тихо звучит голос пожилого человека. Перешёптывание, шумки замолкают. Удивление сменяется напряжённым вниманием. Лектор говорит о том, как ориентироваться на любой местности и в любую погоду, не пользуясь при этом никакими техническими средствами, инструментами и приборами, а полагаясь только на то, «под руками».
— Вашими измерительными инструментами, товарищи бойцы, могут стать карандаш, палец руки, спичка, полоска бумаги, наручные часы, муравьиная куча, звезды и Луна, расположение сучьев на деревьях…
Потом, отвечая на многочисленные вопросы, «гражданский в пенсне» растолковывал физические основы дальнего меткого броска гранаты, ведения прицельного огня, полета пуль, снарядов и мин, эффективного метания бутылки с зажигательной смесью по вражеским танкам. Пехотинцы только диву давались!
После лекции Яков Исидорович раздал морякам напечатанную на машинке памятку:
«Помните, товарищи бойцы!
На расстоянии до 50 шагов хорошо различаются глаза и рты фашистских солдат.
На расстоянии 200 шагов можно различить пуговицы и погоны гитлеровцев.
На расстоянии 300 шагов видны лица.
На расстоянии 400 шагов различаются движения ног» …
— Стало быть, товарищи, фашиста можно уверенно сразить меткой пулей уже с расстояния в триста шагов…
Больше года голодный, усталый старик в любую погоду, невзирая на обстрелы и бомбёжки, пешком — транспорт не работал, — добирался до казарм, чтобы дать воинам знания, которые могли сберечь жизнь. Когда сил на такие походы не осталось, флотское начальство провело прямой провод и установило телефон — для срочных консультаций.
Его супруга скончалась от истощения во время дежурства в госпитале. От сына давно не было вестей.
По календарю наступила весна. Весна. Вот только с каждым днём всё труднее поднимался с постели. Нет хлеба, воды, тепла, света, нет рядом близких…
Якова Исидоровича не стало 16 марта 1942 года…
Его не стало, но остались многочисленные работы, статьи, книги, зовущие открывать для себя чудесные тайны науки!
Книги Перельмана продолжают издавать и в России, и за её пределами. Только на русском языке было чуть ли не 300 изданий! Более 120 раз они выходили в двух десятках странах мира.
Яков Исидорович Перельман не совершил никаких научных открытий. Он ничего не изобрел, не имел никаких научных званий и степеней.
И всё же он совершил переворот невиданного масштаба — в научно-популярной литературе!