Его умение столь аристократично носить элегантный костюм, лакированные туфли, лайковые перчатки и цилиндр вызывало восхищение. Для человека, «вышедшего из народных низов», естественность подобного образа была большой редкостью. А он сумел стать франтом от походки до каждого жеста.

Есенин всегда выделялся в серой толпе. Он любил и умел это делать. К этим играм с переодеванием и эпатажем он относился с весёлой лёгкостью. Мог легко выбросить в окно шляпу, которая не понравилась его собеседнику. Или на глазах у изумлённых посетителей вытирать пролитое на стол вино полами фрака.

Я хожу в цилиндре не для женщин —

В глупой страсти сердце жить не в силе, —

В нём удобней, грусть свою уменьшив,

Золото овса давать кобыле.

«Я обманывать себя не стану…», С. А. Есенин

Представляю, какое удивление вызывал поэт, появляясь на улицах города в цилиндре. Кстати, первое впечатление Галины Бениславской, увидевшей Есенина в этом головном уборе, ему бы вряд ли понравилось.

Это потом они будут жить в одном доме на Большой Никитской, Галина станет его литературным секретарём, верным другом и, возможно, кем-то ещё… Кем-то настолько близким, что бедная девушка не сможет без Есенина жить.

Но это всё потом, а 20 сентября 1920 года Бениславская вместе с подругой оказалась на чтениях современных поэтов в Политехническом музее. Увидев поэта в цилиндре, она отметила:

Есенину цилиндр — именно как корове седло. Сам небольшого роста, на голове высокий цилиндр — комичная кинематографическая фигура.

Однако именно с этого вечера началось её увлечение не только стихами, но и самим Есениным… Как под гипнозом, она начала жить от встречи к встрече, и всю историю отношений с поэтом впоследствии называла сказкой:

Несмотря на все тревоги, столь непосильные моим плечам, несмотря на все раны, на всю боль — всё же это была сказка. Всё же это было такое, чего можно не встретить не только в такую короткую жизнь, но и в очень длинную и очень удачную жизнь.

Не смогла не вставить эти слова, хоть они и слабо относятся к нашей теме. Давайте вернёмся к цилиндру, который, как оказалось, Сергей Александрович умудрялся носить даже дома.

Было это в коммунальной квартире на Большой Никитской, где поэт был постоянно окружён вниманием. То Лена Кононенко украсит подушку спящего Есенина синими васильками, которые подчеркнут его золотые волосы и такие же васильковые глаза. То сам Есенин наденет цилиндр, монокль и лакированные ботинки и будет ходить по комнате.

На логичный вопрос «Зачем?» из уст удивлённой Сони Виноградской, он отвечал:

— А так! Мне хорошо в этом, мне легче в этом, да, да! Мне лучше в этом.

А вот история появления цилиндра в гардеробе Есенина была более чем банальной.

Её зафиксировал в воспоминаниях Анатолий Мариенгоф, с которым поэта связывала тесная дружба.

С вашего позволения, я приведу текст целиком:

«На второй день в Петербурге пошёл дождь. Мой пробор блестел, словно крышка рояля. Есенинская золотая голова побурела, а кудри свисали жалкими писарскими запятыми. Он был огорчён до последней степени.

Бегали из магазина в магазин, умоляя продать нам „без ордера“ шляпу. В магазине, по счёту десятом, краснощёкий немец за кассой сказал: „Без ордера могу отпустить вам только цилиндры“.

Мы, невероятно обрадованные, благодарно жали немцу пухлую руку. А через пять минут на Невском призрачные петербуржане вылупляли на нас глаза, „ирисники“ гоготали вслед, а поражённый милиционер потребовал документы.

Вот правдивая история появления на свет легендарных и единственных в революции цилиндров, прославленных молвой и воспетых поэтами».

Сейчас легендарный цилиндр находится в коллекции Государственного музея-заповедника С.А. Есенина