Это был её первый рабочий день в саду. Ну совершенно «необстрелянная» тургеневская пигалица, а группа досталась просто аховая, — обезьяна на обезьяне, и макаком погоняет. Без железной руки, пятилетки к концу дня расходились не на шутку.
Отлучившись на минуту, вернуться в группу воспиталка уже не смогла. Дверь не открывалась.
На требование отворить, мягкотелой дебютантке ответили, что не откроют, домой сегодня не пойдут, а наоборот разведут сейчас индейский костер «Где цолтова зазигалька?!».

— Как закрыто изнутри… — не оценил специфического педагогического юмора папа, явившийся первым.
За недоуменным подергиванием двери его застал второй подоспевший родитель. И он не был оригинален: — Как закрыто изнутри…
Не блистали ни чья-то бабка, ни дедка, ни мать. Люди как один являлись с банальным вопросом, а совершенно растерянная воспитательница мямлила и вот-вот заплачет.
А потом пришел начальственный папа. Он всегда очень спешил, у него была толстая фигура, но порывистая и не терпящая возражений, что у кабана с мандатом.
— Какого лешего! Кто им разрешил?! — рявкнул он. Воспиталка вовсе поползла по стенке, а толстый отодвинул всех и навалился кашемировым плечом на дверь.
Ха! Не тут-то было. Он поднажал. Хер! Он еще сильней. Нетути!
— Я вас выпорю, черти! — страшно постучал толстый в дверь и надавил так, что морда зажглась как стоп-сигнал.
Со скрипом образовалась щель в ладонь шириной, и дальше ни в какую. Кажется, препятствовало нагроможденье тяжелых лавок, кроваток, воспитательский стол, а главным образом «черти», которые чем-то подпирали прямо онлайн.

— Всех выпорю ремнем! — вторично пригрозил в образовавшуюся щель начальник. И зря… С молодежью надо галантерейно, а то деревянным кубиком по башке, это больно. А если в глаз — вдвойне, а начальнику втройне, потому что необоснованно завышенное самолюбие.
Взвыв, новоявленный Нельсон отпрянул, держась за покоцаный студентиками шнифт.

Очень вовремя появился папа-активист. В каждой группе есть такой неунывающий папочка-выручалочка, что с энтузиазмом представляет Деда Мороза, Бабу Ягу, Кощея, заливает горку, лепит бабу, и вообще понимает тонкую психику детей, а ребёнки отвечают ему обожанием.
Выслушав перевозбужденных «коллег», активист снисходительно усмехнулся «Ха-ха! Смотрите как надо!», и живо вставил улыбающееся бородатое лицо в щель.
— Ко-ко-ко! Цыпляткам пора домо… — ласково позвал он, но тут же охнул, отшатнулся и грохнулся навзничь так, что пришлось уложить активиста и отворить окно. Нос его распухал, фраппированный черной неблагодарностью, бородач бормотал:
— Девочка из рогатки… Не знаю чья… Дрянь залетная! — хотя знал всех в лицо, а очки носила лишь одна — его собственная целкая дщерь… Шок, хуле…

Опомнившись, толстый папа с горящими глазами (особенно левым), с ругательствами кинулся и вцепился в косяк и дверь что Геракл в челюсти льва и, мощным нажимом увеличил щель. И зря…
Оглушительный треск пистонов, хлопки, визги, — десятки шариков и пулек легко нашли цель. Выхватив по щам, «Геракл» получил еще и кульком по башке. Лопнув, кулек обдал всех белым. Другой и третий взорвались в гуще родителей, а из щели накрыло струями из водяных пистолетов.
Гражданские в страшной панике ломанулись из задымленного предбанника. Мало ли, химическая атака! Исполнив еще и роль мельника на одре, уползал брошенный подыхать от неизвестных газов активист.

Очутившись вне опасности, мама дрожащими руками ощупывала свалянную паклю на голове: — Что это? Что…
Минуту тому это была совсем свеженькая стильная пикси с удлиненной ассиметричной челкой, плюс окрашивание по типу омбре от модного цирюльника. Для мужчин поясним — половина месячного оклада или пара новеньких покрышек «Нокиан» семнадцатого радиуса. Да-да, а вы верили в их сказки про скидочные купоны?..
Облизнув белые губы, дедушка сказал: — Это гипс. Но откуда, черт?!
— Откуда?! — возопила другая мама. — Мы сами купили наборы для отливки зверушек из гипса!
Её щёгольский деловой пиджачок здорово смахивал на «деловой» пиджачок штукатура-маляра, не гонящегося за помпой и внешним лоском.

Тут же, чья-то «мучнистая» бабушка в насмерть «загипсованных» очелах, слепо поводила руками и талдычила:
— Этого не может быть. Я сплю, ущипните меня. Этого не может быть. Я сплю…
Её ущипнули, но она стояла на своём «Не может. Сплю…». Старуха повредилась…

Все и так развивалось очень быстро, а уж когда потянуло дымом…
— Индейский костер!.. — схватилась за сердце запорошенная воспиталка и упала без чувств, подняв облако пыли.
Медлить было некогда.
— Навалимся дружно, с разгона! — громогласно призвал толстый, хватая и привлекая к себе всех. Уговаривать не надо, хороший темп взяли с места. Шли старой доброй «свиньей». Даже набирали.
Но в предбаннике ступили на жидкую «размазню»! — люди рассЫпались, раскатились как кегли, а дедушка так растянулся, что выскочила вставная челюсть и умчалась хоккейной шайбой… Удары, крики.
Но живо вскочили, дружно навались и ворвались таки внутрь.
Крики, слезы, объятия, радость, слезы, радость…
Что ни говори, а без шкодливых детей и котов все как-то не то…