Я злилась.
Злость пожаром бушевала внутри.
Я пыталась залить ее дистиллированным благоразумием: мол, нельзя злиться на детей — они же дети.
Вообще нельзя злиться на тех, кого любишь. Я так думала.
Жила в этой парадигме, и, нарушая ее, испытывала вину за то, что выхожу за рамки лекала «хорошая».
Это лекало нарисовано опытом других мам и передано мне по наследству, как важная жизненная установка.
Если смотреть на меня сквозь это лекало, я всегда недостаточно хороша.
Я была уверена, что…