Все просто и ясно: мы влипли — и это не лечится.
И давит, и ноет, мутируя в нашей крови…
А жизнь, как вокзал — и судьба, как хмельная буфетчица,
Налив на копейку, десятку содрать норовит.
И вновь разбежавшись, разъехавшись в разные стороны
В десятый — и сотый — а может быть, в тысячный раз,
Кружа и петляя, вернемся сюда очень скоро мы —
В то место, которое создано только для нас.
И здесь, в суете, на прокуренной старенькой станции,
Мы снова помянем, разлив по стаканам Агдам,
Улыбку твоей бесконечно наивной Констанции —
И честь мушкетеров, и преданность ветреных дам.
И в звоне стаканов нам шпаги былые послышатся,
Салфетка заменит батистовый тонкий платок…
И мы не поймем — то ли поезд за окнами движется,
То ль вся эта станция, дав на прощанье свисток,
Со мной и с тобой отправляется в даль несусветную,
Избавив от муки сплошных расставаний и встреч,
Туда, где жива еще наша любовь беззаветная —
И нежность ладоней на теплом пристанище плеч…