Глаза в полумраке таинственным блеском сияли,
пурга за окном, словно волк на луну, завывала,
и ставни дрожали, и вспомнить возможно едва ли
ответы к вопросам, которых я не задавала.
И чай остывал, и кружилась лимонная долька —
и тонкая корочка так ароматно горчила…
Смешно и нелепо стекало варенье, и только,
растерянно хрустнув, в ладони сломалась лучина…
Я тихо молчала, я все позабыла с рассветом —
от яркого снега до шелеста нежного смеха…
Откуда приходит, зачем повторяется это?
Чей голос вдогонку бросает болтливое эхо?
Стелилась дорога белесым сукном под копыта,
пурга хохотала, как будто ей было нестрашно,
что дверь потайная отныне не будет открыта,
что ключ от нее у меня под нательной рубашкой,
где раньше висел мой серебряный маленький крестик,
упавший в ладони, которых не будет дороже…
Забавный финал и пролог никому не известен,
но каждую ночь, восхитительно и невозможно,
всё снится и снится какой-то нечаянный праздник,
и ветер в лицо, и летящие легкие сани…
Наутро так странно смотреть, как кружится и дразнит
лимонная долька в горячем граненом стакане.