как ты теперь без клыков, без лесов, духа хвои?
в тесной комнате пьёшь растворимый, глядишь в электронный,
засыпаешь и думаешь: «чёрт с волшебством и со мною,
со свободой, я больше не верю в свои же законы».
спишь, как раненный, весь напряжённый под снами-бинтами,
электричество здесь заменяет костры и кометы.
даже боль обленившись лежит на потёртом татами,
вяло думает: «лишь бы не кончились сигареты».

где твои персонажи, злодеи, герои и фейри?
где родная душа с синей аурой белого мага?
раньше тень твоя вилась цветами на алой портьере,
раньше всё, чем живётся: ветра, горизонты, бумага
на которой и в здравии, в бедствии — только бы слово
… показать весь текст …

Я работаю холодом на пол-оклада, привет.
Если нужно стереть улыбку — звоните мне,
безразличие месяц со скидкой, по красной цене.
Дешевле, чем пистолет.
В моём разуме иней, как в ночь декабря,
под моими руками живые теряют пульс.
Не стесняйтесь, я вас приодену, клянусь,
в самый мёртвый наряд.

Я работаю долго подручным зимы,
чтобы вам онемение стало, как мать.
Слишком тёплые, нужно скорей замерзать,
стать на тропы пустых и немых.
… показать весь текст …

Что ты тянешь мне в руки? Неужто это душа? Эй, полегче, приятель, держи там, где следует, строго, в сухом месте, при комнатных градусах, пусть её ржа не коснётся, так же, как жар постороннего вздоха. Это надо ведь с этой душой, как с фарфором плестись по гвоздям, по углям, осторожничать в речи и темах. В детстве мальчик соседский залез видеть небо на тис и лишился души, подчистую отдал её небу. И сейчас у него звездолёт и космический нюх, вот и думай теперь — мы убьёмся всем тем, что искали. Я же мастер крушить и, конечно, её уроню

прямо рядом с моей,
сжатой срубленными руками.