«Ой, Зося, моя Зося," — стонал муж над безжизненным телом Зоси Марковны.
Ее хоронили несколько раз, но всегда похороны заканчивались конфузом и сплошной попойкой. Первая ласточка)) прилетела эдак, как есть, двадцать лет назад.
С тех пор бабулька умирает каждые пять лет, будто отсчитывает очередной рубеж пятилетки.
Ну так вот, Симочка сидел в скорбной позе над сморщенным трупиком своей верной женушки и оплакивал ее.
Он не понимал, как жить без спутницы и соратницы по жизни.
Старушка лежала смирненько, вытянув ручки по швам, как примерная школьница.
Симочка вспомнил школьные годы, когда он дергал дерзкую на язык Зоську за косички. Именно оттуда тянется их нескончаемая любовь. После школы они поженились, дав обет верности и в горе, и в радости.
А вот, гляди-ко ж, нарушила клятву-то, бросила.
И Симочка залился горючими слезами, которые он лил целую ночь.
На фоне их семейного взлетного аэродрома его Зосенька выглядела совсем беспомощной лялечкой.
Сколько же любовных утех они здесь получили, стонал Симочка от нелепости судьбы.
Утром тело забрали служащие морга, потыкали иголками «для профилаГтическАго порядкУ больше», заверил один из главных, напирая с каким-то остервенением на букву «Г».
Симочка морщился от боли, глядя, как этот длинный измывается над его Зосечкой.
В конце концов он не выдержал, схватил длинного за руки с визгливым криком «что же вы делаете, ироды, ей же больно».
Длинный покрутил у виска, мол, дед совсем ополоумел от горя, а потом добавил поповским басом «да ей-то уж все едино». Машина обдала Симочку газовыми выбросами и укатила прочь, оставив стоять того в нерешительности.
Извещенные родные стали слетаться со всех концов земли на скорбное мероприятие. Подготовка к церемонии шла полным ходом. Один Симочка не принимал участия, лежал в полной прострации, вытянув ручки по швам, совсем как его девочка, и глядя в потолок.
Его решили не трогать, пусть переживет горе.
А в это время в морге события разворачивались своим чередом.
Молодой практикант Пашка попал в морг на свое первое самостоятельное дежурство.
Его долго уговаривали, приводя доводы, что это самое тихое и безопасное место во всей больнице. Здесь обитает самый тихий, безобидный народ.
Пашка уже понемногу начал привыкать к звенящей тишине.
Для очередного вскрытия он выбрал себе в жертву вновь преставившуюся старушку.
Зося Марковна лежала в холодном зале на ледяном металлическом столе уже долгое время.
Ее тело вдруг начало покрываться мурашками и пульсировать как-то странно.
Полуслепой практикант, близоруко щурясь, подошел к трупу, напевая себе под нос.
Только он занес руку со скальпелем для первого надреза, как его старушка хвать за руку.
Икнув, она широко распахнула глаза и присела.
Студент, издав душераздирающий вопль, выронил скальпель и упал рядышком бездыханным трупом.
Этот предсмертный вой гиены разнесся по всем больничным корпусам многократным эхом, приведя в ужас все больничное народонаселение.
А Зося Марковна зверски замерзла в этом жутком холоде и восстала из мертвых.
Чтобы как-то согреться, она стала обшаривать местность в поисках горячительного.
Ничего не найдя, кроме медицинского спирта, бабуля приложилась, не выдержав меру.
Затем пошатываясь и обмотавшись простыней, как древний патриций, побрела в поисках выхода из этого вечного хлада.
Она бродила привидением по больничному саду среди цветущих яблонь, пока утром ее не поймал сторож.
Федотыч привел ее на медсестринский пост. Ой, что тут началось потом… сплошные разбирательства, что чуть не зарезали живого человека.
А Пашку Зосенька навсегда отвадила от медицины, нервы слабые, не пригоден к этой профессии.
Дома все уже было готово к трауру. Но родные решили не отменять, а быстренько перестроились на веселый лад и траурную композицию музыканты перевели на веселый джаз. Поминальный обед превратился во здравие.
Все, приехавшие скорбеть, пили и веселились от души, желая Зосеньке долгая лета.
Тогда Симочка первый раз за всю жизнь напился в стельку от великой радости.
А Зосенька его укоряла, что это он дюже погорячился, записав ее в предательницы, уличив в нарушении свадебного обета.
Второй раз Зося Марковна решила умереть, пройдя пятилетний рубеж счастливой жизни рука об руку со своим избранником Симочкой. Опять слетелась родня со всех концов земли. Безутешный муж выплакал все глаза. Похоронная процессия расстянулась длинной змеей.
Безутешные многочисленные племянники и племянницы рыдали в голос, оплакивая почившую тетушку, а сами в уме быстрее счетной машинки подсчитывали, сколько и чего им достанется в наследство, дядю Симочку уже не беря в расчет.
А бедный старик так ослаб, что хоть самого хорони. Дорога резко поворачивала и кто-то из уже помянувших родственников не удержал равновесие и гроб опрокинулся.
Все в испуге замерли и в ужасе закрыли глаза. Симочка схватился за сердце.
И тут раздался такой отборный мат, будто из преисподней выскочил сам черт.
Вся родня вздрогнула, а иже с ними и небеса. Зося Марковна в саване восстала из гроба, как из ящика пандоры.
Девочка- девочка, она переживала, что испортили ей посмертный макияж и, главное, прическу. Ну не могла она в таком затрапезном виде предстать пред своей любовью всей жизни.
Скорую пришлось вызывать не Зосе, а большей части оплакивающих ее кончину. Многих же и увезли тогда на скорой.
А Симочку еле выходили от переизбытка счастья, что вредно сказалось на его сердечных ритмах.
С ходу, кто понаходчивей, процессию завернули и прямиком в поминальный зал.
А музыкантов заставили всю дорогу играть плясовую.
А наша Зосенька лихо отплясывала в гробу на зависть всем живущим.
Поминки опять превратились в разгул и пожелание долгих лета.
А кто-то из родственников уже злобно шептал, да прибейте уже ее, надоело хоронить неугомонную.
С тех пор и повелось, хочешь повеселиться, езжай на Зоськины похороны.
Пятилетка подходила к своему рубежу, когда родственники особо чувствительные начали нервно посмеиваться и чесаться.
Они наняли кучу врачей для Зоси Марковны, чтобы те следили за состоянием ее здоровья и мониторили каждый час.
Так, в томительном ожидании прошла неделя, врачам надоела вся маета, забив на все, они тихонечко в уголочке резались в карты, когда раздался душераздирающий крик «преставилась, Зося Марковна умееерла!» Врачи по всем правилам констатировали смерть.
У родственников уже был опыт организации похорон и накатанный сценарий.
Долго ждать не стали, а тут же отправились в последний путь.
Всем уже хотелось избавиться от этого тела.
До кладбища домчали быстро.
Родни собралось мало, все уместились в один уазик.
Дядю Симочку оставили дома, слишком ослаб старик от потрясений.
Без лишних речей гроб наспех заколотили и отправили на два метра под землей.
Но все же одну из традиций решили соблюсти, чтоб наверняка.
Все с облегчением начали кидать горсть земли, давясь от смеха.
Но тут опять случилось непредвиденное. Видимо, когда в спешном порядке опускали гроб, крышка-то сдвинулась и горсть земли попала в лицо покойной.
От боли или еще от чего Зося Марковна опять восстала из гроба, чертыхаясь.
Отодвинув крышку, она, засыпанная землей, истошно вопила «не дождетесь!» Крик слышался будто из самой преисподней.
А ей там и место, кто-то решил.
Оркестр в панике разбежался. А родственники доставали Зосю Марковну в буквальном смысле из-под земли.
На радостях тут же распили все спиртное и закусили, а потом отправились шумной гурьбой тусить на поминки.
Из всех искренне радовался воскрешению своей Зосеньки только Симочка.
Но сердце старика было напрочь изношено от таких треволнений. Прожили они меньше пятилетки. Однажды сердце старика остановилось. Ушел он в ночь, тихо и незаметно. Утром, обнаружив пропажу, Зося Марковна, не выдержав разлуки, умерла от разрыва сердца. Надо сказать, это была самая странная похоронная процессия.
В кружащемся людском хороводе плыли два гроба, а люди пританцовывали под джаз.
Все ждали, что вот сейчас их Зоська-хулиганка восстанет.
Но не случилось. Когда закапывали Зосин гроб, кто-то явственно услышал стуки.
Все перекрестились, это комья земли бились о крышку гроба.
После все с облегчением вздохнули и отправились на поминки. На поминках все смеялись и танцевали, размахивая траурными нарядами.
Так они проводили в последний путь два искренно любящих и преданных сердца.
Не хотела Зося Марковна покидать своего супруга ни при жизни, ни после смерти, оставаясь верной клятве, данной когда-то друг другу быть верными и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас…